Для православного странно слышать эти два слова. Как возможна православным жить без канонов? Как возможно даже помыслить, чтобы Православная Церковь могла существовать без канонов?

Согласно православному сознанию, каноны суть основные законы Церкви. Как во всяком государстве, каков бы ни был его строи, существуют основные законы, так и в Церкви есть свои основные законы,, которыми должны руководиться и епископы, и клир, и монахи, и миряне. Без этого падет дисциплина в Церкви и воцарится хаос, получатся расколы, ереси, секты, нарушится единство Церкви. И епископы, и клирики перед своими хиротониями дают клятвенное обещание свято соблюдать священные каноны. Отцы VII Вселенского Собора определили: — «Приявшим священническое достоинство свидетельствами и руководством служат начертанные правила и постановления, которыя охотно приемля, воспеваем с богоглаголивым Давидом ко Господу Богу глаголюще: на пути свидений Твоих наеладихся, яко о всяком богатстве» (Пс. 118, 14). И аще пророческий глас повелевает нам во век хранит» свидения Божия и жити в них, то явно есть, яко пребывают оныя несокрушимы и непоколебимы. Ибо и боговидец Моисей тако глаголет: к сим не подобает приложите и от сих не подобает отъяти... Понеже сие верно и засвидетельствовано нам, то радуяся о сем... божественныя правила со услаждением приемлем и всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всежвальных апостол, святых труб Духа, и от шести Святых Вселенских. Соборов и от поместно собиравшихся для издания таковых заповедей и от Святых Отец наших. Ибо все они от единого и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили. И кого они предают анафеме, тех и мы анафематствуем, а кого извержечию, тех и мы извергаем, и кого отлучению, тех и мы отлучаем, кого же подвергают епитимий, тех и мы такожде подвергаем» (VI Всел. Соб. Пр. 1-е). Без канонов Церковь не имела бы правильного списка книг Свящ. Писания, и мы не могли бы точно определить, какие книги баговдохновенные и какие подложные, апокрифические. Мы не имели бы того, что называется Библией. Этот список священных книг определяется канонами: свв. Апостолов Пр. 95-е, Лаодикийского собора, Пр. 70-е св. Афанасия, архиепископа Александрийскою из 39-го Послания — о праздниках.

К сожалению, в наше время у многих потемнилось каноническое сознание. Многие утратили чувство обязанности и необходимости соблюдения канонов и, вместо них, стали руководиться различными мирскими политическими соображениями. Что удобно в той или другой стране, что более соответствует интересам правительства, то и полагаемся в основу церковной жизни. Например, в истории Русской Церкви со времен императора Петра I каноническое сознание померкло, каноны стали забываться, а, вместо них, церковная жизнь руководилась больше всего регламентом императора Петра I и Уставом Духовных Консисторий, а «книга Правил свв. Апостолов, свв. Соборов — Вселенских и Поместных — и свв. Отец» стала почти забытою. Ее энали очень мало. Это обстоятельство всегда давало печальные результаты. В течение почти 200 лет Русская Церковь, не по вине иерархии, а по вине государственной власти, не имела ни Соборов, ни канонического высшего управления, ни законного главы Церкви — Патриарха, и управлялась государственным учреждением — Святейшим Синодом, в котором не было даже председателя, а был только Первенствующий Член, на подобие первенствующего в Сенате, назначавшийся указом императора, а члены Синода вызывались не по очереди и не по избранию, а по желанию обер-прокуроров, формально по указам императоров. Фактически главою Церкви был не иерарх, не первый епископ, как учат правила свв. Апостолов, а император. Отсюда в Русской Церкви появился печальной памяти цезаро-папизм. Доходило до того, что в сан митрополита всегда возводил архиереев не Синод, а император, а все иерархи превратились в кавалеров разных орденов и чиновников «Ведомства Православного Исповедания». Затемнилось даже самое понятие о Церкви Церковь стали всерьез называть «Ведомством».

Эта утрата канонического сознания в Церкви в дальнейшей ее истории имела очень печальные последствия и дает себя знать и в наше время. Когда на Московском Соборе 1917 года было восстановлено Патриаршество и во главе Русской Церкви стал ее канонический «первый Епископ» — Патриарх, то казалось, что вернется утраченное каноническое сознание среди ее членов и особенно среди иерархии, и все объединятся вокруг Патриарха, но, к сожалению, этого не случилось, т. к. болезнь далеко еще не была изжитой. Начались тяжкие испытания для Церкви и особенно для Патриарха, который стал жертвою нецерковных настроений среди иерархии и клира. Появились политиканы в рясах и протестантствующие, рукодившиеся не канонами, а политикантством и карьерой. Стали грубо нарушать единство в Церкви, захватывали власть у Патриарха, клеветали на него, устраивали самочинные «синоды» и «соборы», ввели в церковную жизнь политику. Появились самочинные сборища под различными самоизмышленными наименованиями, неизвестными священным канонам и Священному Преданию Вселенской Церкви Православной: «живая церковь», «обновленцы», «самосвяты». Священники объявляли себя епископами, архиепископами, митрополитами. Появились женатые «архиереи», второбрачные «священники». Дошло до дикого, кощунственного «посвящения» во епископы священниками и мирянами («самосвяты»). Провозглашали самочинные «автокефалии» на политической почве и по мотивам бунта против канонической церковной власти. Получилось какое-то опъянение, буйство страстей, изуверное сектантство и неудержимая злоба против церковной власти. Все эти бедствия в Церкви имели своею причиною давнюю, вековую болезнь в Церкви — утрату канонического сознания епископами и клириками.

Но это же болезненное явление проявилось и в настроении старейшей Сестры Русской Церкви — в Константинопольской Церкви, в лице ее высшей иерархии. Вместо братской помощи и поддержки Константинопольская Патриархия встала на путь вражды к Русской Церкви и отторжения от нее разных епархий и Церквей, которым Патриарх Тихосам даровал автономию. По чисто политическим причинам отторгнута была от Русской Церкви Польская автономная Церковь, а затем она была провозглашена и Автокефальною Церковью, вопреки протестам Патриарха Тихона и заграничных русских епископов. Отторгнуты были от Русской Церкви автономные Церкви — Финляндская (вопреки протстам ее архиепископа), Эстонская и Латвийская, а также русские приходы Западной Европы. Патриарх Тихон объявлен был, согласно постановлению «живой церкви» и в угоду ей — гражданином Беллавиным, лишенным сана и монашества, хотя ранее этого, до появления «живой церкви», та же Константинопольская Патриархия объявила его исповедником. Так Константинопольская Патриархия, по мотивам властолюбия, вступила в открытую борьбу с Русской Церковью. Священными канонами Константинопольская Церковь пренебрегла ради своих властолюбивых вожделений. Пользуясь тяжелым положением Русской Церкви, Константинопольская Патриархия созвала «Всеправославное Собрание» из представителей нескольких Церквей, отлично зная, что самая многочисленная Русская Церковь не имела возможности принять в нем участие. На этом искусственно созванном Собрании, не имевшем права присваивать себе наименование «Всеправославного»  проведены были такие постановления, которые оно не вправе было делать. Например, вопрос о реформе календаря, и которые внесли страшную смуту во многих Церквах — в Греческой, Польской, Эстонской, Латвийской и Финляндской, а также и на Афоне. Произошли расколы, разделения. Сторонники нового календаря стали допускать насилия, жестокости, вмешивать в календарный вопрос полицию. Константинопольская Патриархия разрешала даже праздновать Пасху по новому календарю (в Финляндской Церкви). Каноническое, сознание иерархов затмилось под влиянием совершенно не церковных настроений — властолюбия, мании величия и угодливости католическим и протестантским правительствам, а также и модному модернизму. Константинопольская Патриархия стала заявлять, что каноны нужно толковать так, как толкует их «Великая Константинопольская Церковь». Таким образом, вместо толкования канонов во вселенском порядке, появилось одностороннее толкование их Фанаром. Малочисленная по своему составу Константинопольская Церковь почему-то стала «Великою», а ее Патриархи усиленно стали прославлять себя «Вселенскими», т. е. громким титулом без содержания., хотя каноническое сознание должно было бы им подсказывать азбучную истину — в смысле Римского папы, — и каноны не знают такого титула, и никакая Церковь не признает его «Вселенским» по власти и что это есть ни что иное, как искусственное воспроизведение прежнего византийского величия Патриарха великой Византийской империи, окончившегося еще в XV веке, и что папы в православном мире не было и нет. Так затемнение канонического сознания у константинопольских иерархов привело к смутам и расколам и только уронило авторитет Константинопольской Церкви, сделав ее орудием политических страстей.

Что же мы видим теперь?

Когда Московский Патриарх, избранный на престол в 1945 г. стал призывать русских иерархов за границею к единению с Матерью-Церковью, то он не только не нашел полного подчинения, но нашел сильное сопротивление. Против него восстали грубо и дерзко в Западной Европе — Митрополит Анастасий, организовавший в Мюнхене «Заграничный Синод», простирающий свою власть на приходы как в Западной Европе, так и в Америке, а также и Митрополит Феофил в Америке. Такое же отношение к призыву Патриарха проявил и бывший викарий покойного Митрополита Евлогия, Экзарха Московского  Патриарха,  Митрополит Владимир, сначала подчинившийся вместе с Митрополитом Евлогиему. а затем, после его кончины, воспротивившийся Московскому Патриарху, устроивший раскол и подчинившийся Константинопольскому Патриарху.

У всех этих русских иерархов совсем затемнилось каноническое сознание. Они не считаются и с какими канонами и действуют совершенно произвольно. Митрополиты Анастасий и Феофил фактичееки объявили себя автокефальными. Вместо канонов они пустили в ход ругательства и клеветы по адресу Главы Русской Церкви и его сотрудников. Митрополит Анастасий пишет послания, в которых желает, чтобы над его Родиной разрывалась атомная бомба. Эти исступленные в своем фанатизме иерархи хорошо знают, что у них не имеется никакой канонической базы, что они оторвались от Матери-Церкви, что их не признает ни одна Автокефальная Церковь, что они представляют собою только расколы, и, следовательно, находятся вне Вселенской Православной Церкви. Они осудили самих себя и играют в современную модную политику борьбы со своей Родиной.

Митрополит Владимир, первый викарий Митрополита Евлогия, благословлявший его за подчинение Матери-Церкви, после его кончины вдруг восстал против него и устроил раскол и считает, что Константинопольский Патриарх имеет право отторгать русские приходы Западной Европы, владеть ими, хотя он раньше, служивши в Польше, сам восставал против автокефалии, данной Польской Церкви из Фанара. Становится непонятным, когда же Митрополит Владимир говорит правду, когда ли вместе с Митрополитом Евлогием он отошел от временного подчинения Константинопольского к Патриарху Московскому, или когда, вопреки своему обещанию, данному пред всеми в храме, нарушил свое послушание и обещание, которое есть не что иное, как присяга, или когда снова подчинился Константинопольскому Патриарху. По одному и тому же вопросу у Митрополита Владимира оказалось два противоположных мнения. То же проделали и его соратники — умерший епископ Херсонесский, с титулом несуществующего города, и епископ Никон, посвященный в высший сан по благословению Патриарха Московского, и скоро улетевший от него в Америку к Митрополиту Феофилу (почему-то именно к нему, а не к Мюнхенскому Митрополиту Анастасию). Этот епископ нарушил свою присягу очень скоро после своей хиротонии.

Нельзя не отметить при этом одного, очень характерного явления среди современной смуты. Митрополит Владимир не желает слиться ни с Митрополитом Анастасием, ни с Митрополитом Феофилом, взаимно также и другие помянутые митрополиты. Они не признают друг друга каноничными, а Митрополиты Анастасий и Феофил даже ведут борьбу между собою. Ни тот, ни другой не имеют тяготения к Константинополю. Получается полный разброд; так всюду, среди русского рассеяния разлагается церковная жизнь, всюду омуты и расколы, и виною всего этого печального состояния — отсутствие у вождей расколов канонического сознания и замена его современными вредными политическими настроениями, наполненными стремлениями к нарушению мира среди народов. Вожди расколов забывают, что политика изменчива, а Церковь Христова вечна. Она есть «столп и утверждение истины» и, вместо того, чтобы заниматься политикой и желать атомных бомб на свою родную землю, лучше было бы молиться Пастыреначальнику словам» Церкви: «Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь юже стяжал еси честною Твоею кровию».

Всем вождям расколов следовало бы серьезно подумать об единстве Церкви и о той, разрушительной работе, которую они ведут теперь. Они должны понять, что разделения, ими устроенные, нарушают догматы об единстве Церкви и разлагают церковную жизнь, что их ругательства и кощунственные выпады против Московского Патриарха и верных ему иерархов, в роде таких, что «мы служим сатане или антихристу», унижают не Патриарха и его иерархов, а их самих, что все эти изуверные выходки говорят о том, что они потеряли даже чувство меры, приличия, что они полны злобы и напоминают собою каких-то одержимых, что у них нет ни мира, ни любви, так необходимых для христиан и особенно для иерархов.

Возникает вопрос — вокруг кого могут объединиться иерархи  и миряне в наше мятежное время?

У нас три вождя расколов: Митрополит Анастасий, Митрополит Феофил и Митрополит Владимир. Сами эти мятежные иерархи, как мы видим, объединяться не желают. Их сторонники также не имеют такого желания. Анастасиевцы не желают быть ни феофиловцами, ни владимировцами, феофиловцы не желают быть ни анастасиевцами, ни владимировцами, владимировцы не желают быть ни анастасиевцами, ни феофиловцами. Константинопольский Патриарх никак не может объединить их всех. Митрополит Анастасий претендует ни мало, ни много на звание «Первосвятителя заграничной Русской Церкви». Но каноны и все Автокефальные Церкви не знают никаких Автокефальных Церквей, подчиненных той или другой Церкви-Матери. Все главы Автокефальных Церквей знают только одного Первосвятителя Русской Церкви — Московского Патриарха, а бывшего Кишиневского Митрополита Анастасия считают только беженцем. Не знают также они и самочинной американской митрополии Митрополита Феофила, претендующей на какую-то странную автокефалию без национальных государственных границ, как это установлено всюду в православном мире. Отсюда следует один вывод — объединение всех русских епархий, находящихся за пределами государственных границ Русской Церкви, возможно только вокруг престола Московского Патриарха, имеющего каноническое признание всех Автокефальных Церквей, а также апостольское иерархическое преемство, законную преемственность священноначалия, чистоту и неподверженность догматов веры, таинств и священных канонов. Только объединение около этого исторического центра Русской Церкви русские найдут мирное, тихое пристанище, полное любви и мира, и будут верными чадами великих Московских Первосвятителей — Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Гермогена. Никто не покушается на их религиозную и гражданскую свободу. Они могут быть гражданами какого угодно государства— и Америки, и Англии, и Франции, и Швейцарии, и Бельгии, и других государств. В лоне Матери-Церкви они не будут испытывать никаких политических влияний или давлений. Они свободно могут быть вне всякой политики. Они будут только веровать, молиться и спасаться, как и их предки.

Московское Совещание Предстоятелей и Представителей почти все-то православного мира, состоявшееся в 1948 году, ясно показало всем, что все Автокефальные Церкви признают каноническим Главою Русской Церкви только Патриарха Московского и только с ним объединяются в обсуждении общих вопросов, касающихся Православных Церквей, и с полным уважением и братским почтением приняли его приглашение прибыть в Москву и войти с ним в литургическое и административное общение. Все называют его возлюбленным братом во Христе и никому в голову не приходило давать Русской Церкви какие-то самоизмышленные наименования, в роде «советской церкви», что позволяют себе некоторые русские эмигранты, потерявшие всякое чувство щерковной чести и живущие только ложью и клеветою, не знающих границ. Таких Вселенских Совещаний, какое было в Москве, не может быть ни в Париже, ни в Нью-Йорке, ни в Мюнхене,  так  как   разные Мюнхенские или Американские «Соборы» и «Синоды» могут быть авторитетны только для небольшого политиканствующего текучего русского кружка, потерявшего почву под ногами, часто желающего то нового мирового кровопролития, то атомной борьбы для своей Родины, то разных темных политических или церковных авантюр, и неспособного жить в дисциплине и порядке.

Митрополит Серафим

Париж.

Оглавление раздела

На главную страницу