Ст. 1-3. И видех ангела сходяща с небесе, имеюща ключ бездны, и уже велико в руце своей: И ят змия, змия древняго, иже есть диавол и сатана, и связа и на тысящу лет; и в бездну затвори его, и заключи его, и запечатле над ним, да не прельстит ктому языки, дондеже скончается тысяща лет; и по сих подобает ему отрешену быти на мало время.

Здесь повествует о низвержении диавола, бывшем в страдании Владыки. Тогда его, казавшегося быть сильным, сильный более его Христос Бог наш связал; нас, добычу его, освободил от рук его, осудив ввергнуть его в бездну. Это видно из того, что бесы умоляли Его не посылать их в бездну. И что он связан был, доказательством сего служит уничтожение идолослужения и разрушение идольских храмов и оскудение кровей на жертвенниках, и во всем мире познание и исполнение Божьей воли. И великий Ириней сказал, что в пришествие Христово диавол в первый раз узнал, что он осужден в бездну и в геенну огненную. Потому можно под сказанным выше разуметь осуждение Христом диавола. Говорит же, что ангел служил сему осуждению, дабы показать, что диавол по силе менее и служебных сил и суетно дерзал против власти Вседержителя. Ужом, для нашего разумения, назвал действие, связующее его силу. Тысячу же лет благоразумно понимать не как таковое именно число лет, ибо как и те, о которых сказал Давид: Слово аще заповеди в тысящи родов (Пс. 104:8) — не можем исчислить удесятиренными сотнями, но вообще многими по числу, так и здесь думаем, что число тысячи означает или многие годы, или число совершенное. Ибо может сие означать многие годы, дабы Евангелие проповедано было повсюду во всем мире, и укоренились в нем семена благочестия; может означать и совершенное число, потому что в них, оставивши детскую подзаконную жизнь, призваны мы в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Итак, тысяча лет есть время от вочеловечения Господа до пришествия антихриста. Так ли это, как принимаем мы, или сказанная тысяча лет суть десятица сотен, как считают некоторые, или меньше сего, сие известно одному Богу, знающему, до коих пор полезно нам Его долготерпение и пользование сею жизнию. После же возмутит всю вселенную антихрист, вмещающий в себе действо начальника зла Велиара, изливая на людей подонки ядовитой злобы его, так как знает он о неизбежности наказания своего.

Ст. 4. И видех престолы, и седящия на них, и суд дан бысть им и души растесанных за свидетельство Иисусово и за Слово Божие, иже не поклонишася зверю, ни иконе его, и не прияша начертания на челех своих, и на руце своей: и ожиша, и воцаришася со Христом тысящу лет.

Уже святым апостолам даны были учительные престолы, с которых просвещены были народы; даны будут, по Божественному обетованию, и в будущем веке для суда над отвергшими евангельскую проповедь, как сказал Давид: Тамо взыдоша колена, колена Господня, свидение Исраилево, и далее: яко тамо седоша престоли на Суд (Пс. 121: 4-5). И прочим святым мученикам, пострадавшим за Христа и не принявшим начертания мысленного зверя диавольского, то есть изображения его отступления, дан Суд, то есть власть судить, которою, как видим, даже доныне судят демонов, будучи прославляемы со Христом до скончания века, поклоняемы царями благочестивыми и князьями верных, и являя богодарованную силу против всякой телесной болезни и диавольского действа. А что диавол и антихрист и лжепророк общи друг с другом как деяниями, так и именами, сие видно из того, что каждый из них называется зверем. И змей, то есть сатана, является имеющим семь голов и десять рогов с толиким же числом венцов, равно и зверь, выходящий из моря, то есть антихрист, является в подобном виде; одну и ту же с ними волю и действо к погублению обольщаемых показывает лжепророк. Освободившиеся же от сей погибели будут показанным образом царствовать со Христом до второго Его пришествия, а после него более получат Божественных обетовании.

Ст. 5 и 6. Прочии же мертвецы не ожиша, дондеже скончается тысяща лет; се воскресение первое. Блажен и свят, иже имать часть в воскресении первом: на нихже смерть вторая не имать области, но будут иереи Богу и Христу, и воцарятся с Ним тысящу лет.

Из Писания научены мы, что есть две жизни и два умерщвления, то есть смерти. Первая жизнь, по преступлении заповеди, временная и телесная, другая, за соблюдение Божественных заповедей Христовых, обещанная святым жизнь вечная. И смерти также две: одна временная, смерть тела, другая, в воздаяние за грехи насылаемая в будущем, вечная, или, что то же, геенна огненная. Знаем же и различие между мертвыми. Одних нужно избегать, о которых сказал Исаия: Мертвии живота не имут видети (Ис. 26:14), кои деяниями наводят зловоние и умерщвление. Другие достойны .похвалы, умерщвляющие во Христе деяния плоти и сораспинаемые со Христом и умерщвляющиеся для мира. Явные суть мертвецы те, кои не спогреблись Христу и не совоскресли с Ним в крещении, но пребывают в мертвенности грехов: они не оживут с Ним, пока не окончится тысяча лет, то есть полное число лет, которое пройдет от первого до второго славного пришествия, как сказано было выше, но как рожденные от одной земли, а не от духа, в землю и возвратятся, ибо смерть их есть начало будущего их мучения. А имущие участие в первом воскресении, то есть в восстании от умерщвляющих помыслов мертвых дел, суть блаженны, ибо над ними не будет иметь власть смерть вторая, то есть бесконечное мучение, но священствуют и царствуют они со Христом, как видим мы, в понимаемые нами тысячи лет, до тех пор, пока разрешен будет сатана и станет обольщать все народы. И тогда, впрочем, не отнимется у них царство, но еще тверже и очевиднее приобретут они его, когда пройдет временное и настанет вечное. Ибо немного пройдет времени после разрешения диавола до осуждения его и наказания в геенне. Так что слова: Будут иереи Богу и Христу, — нужно понимать как повторение прежнего, ибо, хотя и видимые на опыте и в течение дел, знамения и чудеса святых были будущими в то время, когда открываемо было сие евангелисту, как уже было сказано. Итак, поелику две смерти, то нужно принимать столько и воскресений. Итак, первая смерть есть телесная, посланная в наказание за преслушание человеческое, вторая смерть — вечное мучение. Первое воскресение — оживотворение от мертвых дел, второе — претворение тела от тления в нетление.

Ст. 7. И егда скончается тысяща лет, разрешен будет сатана от темницы своея, и изыдет прельстити языки сущия на четырех углех земли, Гога и Магога, собрати их на брань, ихже число яко песок морский.

Указанное тысячелетнее время некоторые, не знаю каким образом, считали за три с половиной года от крещения Христова до вознесения Его на небо, после чего, думали, разрешен был диавол. Другие же говорили, что по истечении шести тысяч лет дано будет одним святым первое воскресение из мертвых, чтобы на той же самой земле, на которой они показали терпение, насладиться им удовольствием и славою в продолжение тысячи лет; и после сего будет всеобщее воскресение не только праведных, но и грешников. Поелику же ничего этого не приняла Церковь, то излишне и говорить. Мы, внимая Господу, сказавшему саддукеям, что праведные будут, как Ангели Божий на небеси (Мф. 22:31), и апостолу, сказавшему, что Царство Божие несть брашно и питие (Рим. 14:17), принимаем за тысячелетие время евангельской проповеди. Ибо, как уже было написано, нет нужды считать числом тысячу лет, как равно и в сказанном в Песнях Песней: муж принесет в плоде его тысячу сребреник (Песн. 8:11) и еще: тысяща Соломону и двести стрегущим плод его (Песн. 8:12), — указывается не число сие, но вообще множество и совершенство плодоношения, как и здесь совершеннейшее плодоношение веры. После сего придет сын погибели, человек беззакония, да суд приимут вси неверовавшие истине, но благоволившие в неправде (2 Фес. 2:12), по апостолу и по слову Владыки, сказавшего: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене, аще ин приидет во имя свое, того приемлете (Ин. 5:43). Тогда, как сказано, сатана, будучи освобожден из темницы своей, будет обольщать все народы, а Гога и Магога возбудит к войне для опустошения вселенной. Думают же некоторые, что Гог и Магог суть скифские полунощные народы, которых мы называем гуннами, многочисленнейшие, как видим, и самые воинственные из всех земных царств и народов; и только Божественною рукою до освобождения диавола удерживаются они от того, чтобы овладеть всею вселенною. Некоторые с еврейского языка толкуют, что Гог означает «собирающий» или «собрание», а Магог — «возвышеный», так что этими именами означается или собрание народов, или же превозношение их. Нужно же знать, что и Иезекииль пророчествовал о сих народах, что в последние дни с великою силою придут они пасть на земле Израильской, и самыя оружия, по причине множества их, будут гореть огнем семь лет (Иез. 39: 2-9). Сие некоторые из толкователей принимали за поражение при Езекии ассириян с Сеннахиримом, но это случилось за много лет до пророчества Иезекиилева. Иные же относят к погублению язычников, напавших на жителей Иерусалима, намеревавшихся построить вновь стены после пленения вавилонского, когда начальникам ассирийским повелено было сие сперва Киром Персидским, а после него Дарием. Иные же относят к войскам Антиоха, побежденным Маккавеями. Но что пришествие их более всего соответствует временам последним, сие ясно, во-первых, потому, что нигде не написано, чтобы тогда вели войну с иудеями скифские народы, но только окрестные из зависти к неожиданному благоденствию их, во-вторых, потому, что о Гоге написано, что он будет приготовляться от времен древних и придет в последние времена, в-третьих, что в сем Откровении, прорекающем о будущем, сказано, что Гог и Магог придут в конце века сего.

Ст. 8-10. И взыдоша на широту земли и обыдоша святых стан и град возлюбленный. И спиде он от Бога с небесе и пояде я: И диавол лъстяй их ввержен будет в езеро огненно и жупелно, идеже зверь и лживый пророк: и мучени будут день и ношь во веки веков.

Как дикие звери из ущелий, так, говорит, предводительствуемые диаволом и бесами его из своих мест распространятся по земле, чтобы погубить стан святых, то есть Церковь Христову, утвержденную в четырех концах вселенной, не зная, что не один только ангел, но многие ополчаются окрест боящихся Бога, по псаломскому слову (Пс. 33:8). К тому же захотят взять и новый Иерусалим, город возлюбленный, из которого Божественный закон истек через апостолов во всю вселенную. Здесь и антихрист, сказано, сядет в храме Божием, или в иудейском, прежде Божественном, разоренном за дерзновение иудеев против Христа, но восстановленном антихристом, как того ожидают богоборные иудеи; или на самом деле в Божественном храме, Вселенской Церкви, присвояя себе чуждое и показующи себе, яко Бог есть, как сказал апостол (2 Фес. 2:4). Но не надолго. Сожжет их и указанные народы огонь, сшедший с неба, будет ли то видимый, как при Илии — двух пятидесятников, или славное пришествие Христово духом уст Его истребит их и вождя их диавола с антихристом и лжепророком предаст в езеро огненное, дабы мучились в нем во веки веков.

Ст. 11. И видех престол велик был, и Седящего на нем. Его же от лица бежа небо и земля, и место не обретеся им.

Престолом белым означается упокоение Божие, которое соделает Он в блистающих добродетелями святых, восседая на них, как на престоле. Отбежание же неба и земли означает их прохождение и обновление к лучшему, так что в них уже не найдется места для перемены. Ибо если тварь ради нас подчинена тлению, по апостолу (Рим. 8:20), то и она с нами претворится в свободу славы чад Божиих, будучи обновлена в блистательнейшем виде, а не подвергнется конечному уничтожению, как думали о том блаженные Ириней, и Антипатр, и другие святые. Блаженный Ириней говорит: «Ни существо, ни сущность твари не уничтожается, ибо истинен и верен Устроивший ее, но преходит образ мира сего, то есть то, в чем было преступление, потому что в сем обветшал человек и потому образ сей был на время, по Божию предведению всего». (Против ересей, кн. V, гл. 26, 1). Великий же Мефодий в слове о воскресении излагает следующее: «Не нравится нам и то слово некоторых, что до основания погублено будет все и что земли, и воздуха, и неба не будет, ибо будет гореть для очищения и обновления (по Василию) весь мир, потопляемый огнем, но не дойдет до конечного истребления и разрушения». И ниже говорит: «И Павел ясно свидетельствует, говоря: Чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает. Суете бо повинуся тварь не волею, но за повинувшаго ю на уповании. Яко и сама тварь свободится от работы нетления и проч. (Рим. 8: 19-21). И прежде сих блаженных св. Давид, воспевая Господу, сказал: Послеши Духа Твоего и созиждутся и обновиши лице земли (Пс. 103:30). И Исаия говорит: Будет небо ново и земля нова, и не помянут прежних, ниже взыдет на сердце их (труд), но радость и веселие обрящут на ней (Ис. 65: 17-18). И подлинно, в преизбытке непрестающей радости и во множестве наград, забудут о борьбе в подвигах и о трудах. И в другом месте он же говорит: Якоже бо небо ново и земля. нова, яже аз творю, пребывают предо мною, тако станет семя ваше и имя ваше (Ис. 66:22). Так что ради нас происшедшая тварь с нами получит изменение к лучшему, не переходя в небытие, как и мы, после смерти.

Ст. 12. И видех мертвецы малыя и великия стояща пред Богом, и книги разгнушася: и ина книга отверзеся, яже есть животная, и суд прияша мертвецы от написанных в книгах по делом их.

Мертвецами называет или всех людей, как подлежащих смерти тела, или умерщвленных преступлениями. Велики же они и малы (как сказали мы прежде), или по возрасту, или потому, что более или менее делали дел мертвенности, и наказаны будут соответственно деяниям. Или великие суть праведные, а малые и поистине малоценные — грешники, по малоценности души их ради грехов. Книги же разгнутые означают деяния и совесть каждого. А книга жизни есть та, в которой написаны имена святых.

Ст. 13. И даде море мертвецы своя, и смерть и ад даша своя мертвецы: и суд прияша по делом своим.

Каждое тело, в чем разложилось, из того же будет составлено и отдано, было ли оно предано земле или морю. Смерть и ад — не животные одушевленные, как пишется некоторыми, но смерть есть разлучение души и тела; ад же место, нами невидимое, то есть неизвестное и непознаваемое, приемлющее души наши, отходящие отсюда. Мертвы же те души, которые производят смертоносные деяния, а праведных души, как сказал некоторый мудрец, в руке Божией, и не прикоснется их мука (Прем. 3:1).

Ст. 14-15. И смерть и ад ввержена быста в езеро огненное: и се есть вторая смерть. И иже не обретеся в книзе животней написан, ввержен будет в езеро огненное.

Что смерть и ад ввержены в озеро огненное, есть или то же, что и написанное: Последний же враг испразднится смерть (1 Кор. 15:26), — или что осуждены будут в огонь лукавые бесы, виновные в тягчайшей и злой смерти греха, имеющие убежищем своим ад и в него препровождающие повинующихся им. Ибо как городом называются обитающие в нем, так смертию и адом виновники их. Ибо, поелику все, бывшее от Бога, добро зело, то огнь сей будет пожигать то, что не таково. Ибо написано, что Бог смерти не сотвори (Прем. 1:13). Потому словами, что не будет больше смерти и тления, означается, что будет царствовать нетление и бессмертие. А что, все, ненаписанные в книге жизни, ввержены будут в озеро огненное, сему не должно удивляться. Ибо как много обителей у Бога и Отца для спасаемых, так и там различны способы и места мучения — одни жесточе, другие умереннее: ими и будут искушаемы неудостоенные книги жизни.

Ст. 1. И увидел я ангела, сходящаго с неба, который имел ключи от бездны, и большую цепь в руке своей. Этот ангел представляет или эмблему Божественного Промысла, стесняющего сатану, или Лице Иисуса Христа, Который Один может иметь ключи ада (1:18) и связать сатану (Мф. 12:19). Цепь, которою Господь связывает сатану, и ключ, которым отворяет и запирает бездну, служат символом всемогущей власти Иисуса Христа. Здесь изображается славный суд Иисуса Христа, Который всему миру открывается в побеждении сатаны. Когда Иисус Христос совершает поразительные судь на земле или оказывает благодеяния Церкви, то говорится, что Он сходит на землю (Быт. 11:7; Исх. 3:8; Алок. 10:1).

Ст. 2. Он взял дракона, змея древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет. Этою эмблемою изображается сильное стеснение сатаны, Когда сатана ничего не может сделать на земле, как только по попущению Бога, Которого суды, точно, суть глубокая бездна, то остается подчиненным силе и власти Божией и до того стеснен, ограничен, что по своему злобному желанию ничего не может сделать в мире и нападать на Церковь Христову.

Ст. 3. И низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время. Св. Иоанн видел какую-то большую пропасть — адскую пучину; ангел, отперши ее ключом, бросил в нее связанного дракона, как в темницу (20:7), запер ее запорами и запечатал по обыкновению восточному (Дан. 6:17). Восточные народы о шеоле, подземном местопребывании душ, думали как о каком-нибудь обширном дворце с оградою, воротами и запорами (Ис. 14:9; Мф. 16:18; Алок. 9:1), в котором находятся разные отделения, из коих низшее назначено для осужденных нечестивых и злых духов, которое называлось бездною (Лк. 8:31) и другими именами. Смысл этой эмблемы такой: во время этого тысячелетия сатана будет ограничен и стеснен десницею Божиею так, что как будто будет заключен в крепости бездны, и содержаться в ней, как узник, чтобы не обольщал народы ложною религией и пороками и не делал никакого зла Церкви. Это первый характер этого времени, что сатана связанный не будет обольщать народы ложною религией и публично преследовать благочестивых. А если какие народы на углах земли (20:8) и останутся в ложной религии своих предков, то сатана не в состоянии будет распространять ее и возмущать мир и счастье Церкви Христовой в течение тысячи лет. Тысячелетие это как число таинственное нельзя в точности принимать за тысячу лет, а вообще оно означает продолжительное время. Думают, что это тысячелетие еще не настало; потому что со времен земной жизни Иисуса Христа и доселе сатана, во все времена, обольщал народы и преследовал Церковь, доселе еще не связан совершенно. В Апокалипсисе изображается разрушение царства сатаны постепенно, в три периода времени. Первый период есть низвержение сатаны с неба на землю, после сражения его с архистратигом Михаилом (12:9). Второй период есть царствование сатаны на земле, потом связание и низвержение его в бездну на тысячу лет (20:3). Третий период — по освобождении сатаны из темницы на короткое время, окончательное осуждение его (20:10). О сатане в таинственном смысле говорится, что он был на небе, когда ложная религия, или идолопоклонство, введенное им в языческий мир, было господствующим у всех народов и особенно в Римской империи — средоточии язычества, в которой императоры покровительствовали этому идолопоклонству и в лице идолов почитали сатану за Бога. С этой высоты сатана свержен на землю после жестокой брани Церкви около времен Константина Великого. Но диавол доселе был на земле, еще не был низвержен в бездну; по низвержении на землю даже еще жесточе свирепствовал (12:12), нападал на Церковь чрез зверя, которому он предал свою власть и силу (13:1). Значит, во все времена гонения Церкви от зверя сатана был на земле (16:13) и уже по разрушении царства зверя будет низвержен в бездну.

Сущность учения о хилиазме (ciliasmoV — тысячелетие), или о тысячелетнем царстве Христовом заключается в следующем: «Задолго до кончины мира Христос Спаситель опять приидет на землю, поразит антихриста, воскресит одних праведников и устроит новое царство на земле, в котором праведники в награду за свои подвиги и страдания будут царствовать вместе с Ним в продолжение тысячи лет, наслаждаясь всеми благами временной жизни. Затем уже последуют второе, всеобщее воскресение мертвых, всеобщий Суд и всеобщее вечное мздовоздаяние». Впрочем, учение хилиастов известно было в двух видах. Одни говорили, что Христос, когда устроит на земле тысячелетнее Царство Свое, восстановит Иерусалим во всей красе, снова введет исполнение обрядового закона Моисеева со всеми жертвами и что счастье праведников будет состоять во всевозможных чувственных удовольствиях. Так начал учить в I веке еретик Керинф, проникнутый ложными верованиями иудейскими и гностическими, а за ним продолжали и другие иудействовавшие еретики: евиониты, монтанисты, и в IV веке еретик Аполлинарий со своими последователями. Другие, напротив, утверждали, что блаженство праведников во время тысячелетнего царства Христова будет состоять только в удовольствиях невинных, чистых, духовных, и вовсе не проповедовали ни о возобновлении тогда Иерусалима, ни о восстановлении обрядового закона Моисеева. В таком виде мнение о тысячелетии в первый раз высказано было Папием, жившим еще в век апостольский; затем встречается у Иустина мученика, Иринея, Ипполита, Мефодия и Лактанция; в позднейшие времена возобновлено, с некоторыми особенностями, анабаптистами, последователями Сведенборга и другими мистиками и иллюминатами. Но ни в первом, ни в последнем своем виде учение а хилиазме не может быть принято православным христианином. Ибо:

1. В обоих своих видах оно основывается на предположении, будто воскресение мертвых будет двоекратное: первое за тысячу лет до кончины мира, воскресение одних праведников; другое перед самою кончиною мира, когда воскреснут и грешники и последует всеобщий Суд и вечное мздовоздаяние. Между тем Сам Спаситель со всею ясностью учил, что будет только одно воскресение мертвых — всеобщее, в последний день, что, по гласу Его, вместе восстанут тогда из гробов своих и праведники и грешники и непосредственно приимут от Него последний Суд и окончательное мздовоздаяние; се есть воля пославшаго Мя Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от него, но воскрешу е в последний день. Се же есть воля Пославшаго Мя, да всяк, видяй Сына и веруяй в Него, иметь живот вечный: и воскрешу его Аз в последний день (Ин. 6: 39-40, сн. 44, 54). Яко грядет час, в онъже вси сущий во гробех услышат глас Сына Божия: и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение Суда (Ин. 5: 28-29). Еще яснее выразил это Спаситель в притче о плевелах сильных, когда сказал: Оставите расти обое (то есть пшеницу и плевелы) купно до жатвы, и во время жатвы реку жателям: соберите первое плевелы, и свяжите их в снопы, еже сожещи я, а пшеницу соберите в житницу Мою. И далее: Сеявый доброе семя есть Сын Человеческий, а село есть мир: доброе же семя, сии суть сынове царствия: а плевелы суть сынове неприязненнии: а враг, сеявый их, есть диавол: а жатва кончина века есть: а жатели Ангели суть. Якоже убо собирают плевелы и огнем сожигают: тако будет в скончание века сего. Послет Сын Человеческий Ангелы Своя и соберут от Царствия Его вся соблазны и творящих беззаконие. И ввергут их в пещь огненную: ту будет плач и скрежет зубом. Тогда праведницы просветятся, яко солнце, в Царствии Отца их (Мф. 13: 37-43; сн. 25: 31-46).

2. В обоих своих видах допускает пришествие Христа Спасителя на землю за тысячу лет до кончины мира, вопреки учению Слова Божия, которое проповедует только два пришествия Христова: первое — уничтоженное, когда Он приходил искупить нас (Мф. 20:28; Ин. 13:17); второе — славное, имеющее быть при самой кончине мира, когда явится Он судить живых и мертвых. Находясь еще на земле, во время первого Своего пришествия, Господь так говорил о Своем втором будущем пришествии: Прийти имать Сын Человеческий во славе Отца Своего со Ангелы, Своими: и тогда воздаст комуждо по деяниям его (Мф. 16:27). Или: Егда приидет Сын Человеческий в славе Своей и вси святии Ангели с Ним: тогда сядет на престоле славы Своея. И соберутся пред Ним вси языцы, и разлучит их друг от друга, якоже пастырь разлучает овцы от козлищ. И поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю. (Мф. 25:31-33).

3. В обоих своих видах допускает, что по окончании Царства благодати и прежде царства славы будет еще какое-то среднее, третье Царство Христово, для которого через тысячу лет настанет конец, — между тем, как Слово Божие учит только о двух Царствах Христовых, Царстве благодати, которое будет продолжаться до самой кончины мира и всеобщего Суда (1 Кор. 15: 23-26), и Царстве славы, которое начнется непосредственно после всеобщего Суда и не будет иметь конца (Лк. 1:33; 2 Пет. 1:11; Алок. 3:21).

4. В первом своем виде противоречит, в частности, тому учению Слова Божия, что в воскресение мертвых не женятся, не посягают (Мф. 22:30; Лк. 20:34), что несть Царствие Божие брашно и питие (Рим. 14:17) и что обрядовый закон Моисеев, имевший только преобразовательное значение до пришествия Спасителя, отменен Им навсегда и заменен законом совершеннейшим, новозаветным (Деян. 15: 23-30; Рим. 6:14; Гал. 5: 6; Евр. 10:1 и др.).

5. Если учения о хилиазме в последнем его виде держались и некоторые из древних учителей Церкви — Иустин, Ириней, Мефодий, то держались единственно как частного мнения, а не как догмата, по свидетельству самого же Иустина, который замечает, что так он думает вместе с некоторыми, а многие христиане чистой и православной веры не разделяют его верования. Это тем несомненнее, что:

6. Другие учители Церкви, в то же время прямо восставали против учения о хилиазме каковы: Каий, пресвитер Римский, св. Дионисий Александрийский, Ориген, Евсевий Кесарийский, Тихон Африканский, св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Епифаний, блаж. Иероним, Филастрий и блаж. Августин, — называя чаяния хилиастов пустыми выдумками, баснями смешными, нелепыми, совершенно противными Священному Писанию.

7. Если и можно было держаться учения о хилиазме как частного мнения, то лишь до тех пор, пока не выразила об этом своего голоса Церковь Вселенская. Но когда Второй Вселенский Собор (в 381 году), осуждая все заблуждения еретика Аполлинария, осудил и учение его о тысячелетии Христовом и для того внес в самый символ веры слово о Христе: «Его же Царствию не будет конца», — держаться этого учения даже в качестве частного мнения совершенно непозволительно православному христианину.

8. В доказательство своих мыслей хилиасты обыкновенно указывают на 20 гл. Апокалипсиса, в которой излагается видение Иоанна Богослова, как ангел, имеющий ключи ада, сошел с небеси, связал и заключил диавола в бездну на тысячу лет, как было потом первое воскресение, когда последователи Христовы ожиша и воцаришася со Христом тысячу лет, как, по истечении тысячи лет, разрешен будет сатана, от темницы... на малое время, и изыдет прелъстити языки, сущие на земли, и вскоре последует Суд над всеми мертвецами воскресшими и вечное мздовоздаяние им и диаволу. Но:

а) известно, что Апокалипсис есть книга пророческая и глубоко таинственная, смысл которой в точности нам недоступен. А толковать буквально места пророческие, если они представляются в этом виде противореча; л щими другим местам Писания, прямым и ясным, совершенно противно правилам свящ. герменевтики, которая справедливо предписывает в подобных случаях изъяснять пророчества в смысле таинственном, потому что Бог, давший людям откровение, Сам Себе противоречить не может;

б) сколько возможно проразумевать таинственный смысл 20 главы Апокалипсиса, лучшие толкователи его, вместе с блаженным Августином, изъяснили эту главу так: под именем ангела, сошедшего с неба и имеющего ключи ада, разумеется Ангел завета — Господь Иисус, приходивший на землю, чтобы смертию Своею упразднить имущего державу смерти, сиречь диавола (Евр. 2:14), разрушить на земле дела диавола (Ин. 12:31); под именем связания и заключения диавола в темницу разумеется то, что Господь Своею проповедью, Своими многократными опытами изгнания бесов из людей и особенно Своею смертью действительно изгнал диавола вон, связал крепкого (Мф. 12:29), совлек его начала и власти, изведе в позор дерзновением, победив их на кресте (Кол. 2:15). Под именем тысячелетнего Царства Христова разумеется весь неопределенный период времени с самого начала благодатного Царства Христова на земле, или собственно с тех пор, как Церковь сод слалась при Константине Великом торжествующей и господствующей в мире до скончания века, — соответственно тому, как у псалмопевца: Помяну в век завет Свой, слово, еже заповеда в тысящи родов (Пс. 104:8); выражение в тысящи родов означает неопределенно все будущие роды человеческие до конца мира. Под именем первого воскресения разумеется воскресение людей в христианстве духовное, которое начинается через обращение их, оправдание и возрождение, соответственно словам: Востани стаям, и воскресни от мертвых и осветит тя Христос (Еф. 5:14; сн. Ин. 5:24), — и оканчивается, когда души истинных христиан переселяются из настоящей жизни, бывшей для них как бы смертью, в истинную жизнь со Иисусом Христом. Далее, разрешение диавола от темницы на малое время, чтобы прельстить языки, означает явление на земле антихриста незадолго перед самою кончиною мира. Наконец, Суд над всеми мертвецами ожившими и мздовоздаяние как им, так и диаволу — это всеобщий, последний Суд и последнее мздовоздаяние.

Что есть воскресение первое, поколику в нем многие участие иметь могут? Каждый день возвещаем мы себе и друг другу воскресение, когда говорим в символе веры: «Чаю воскресения мертвых». При сем обыкновенно думают об одном только всеобщем воскресении умерших человеков. Но в сем разуме нельзя сказать: Блажен и свят, имать часть в воскресении; поелику во всеобщем воскресении участие иметь будут не только святые, но и грешные, не только блаженные, но и подлежащие осуждению в муку вечную. Грядет час, — возвещает Сам Начальник воскресения, — в онь же вси сущий во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшие благая в воскрешение живота, а сотворивший злая в воскрешение Суда (Ин. 5:28).

Какое же воскресение возвещает нам тайновидец, представленное исключительно блаженным и святым? Оно называется первым: следственно, воскресение не одно. Если не находим первого воскресения, поищем другого или последнего: не укажет ли последнее на первое?

Всяк видяй Сына, — глаголет воплощенный Сын Божий, — и веруяй в Него имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день (Ин. 6:40). Найдено последнее воскресение: последнее потому, что должно совершиться в последний день сего преходящего мира. От сего предела по необходимости должно возвратиться назад путем времени, чтобы искать воскресения первого. Далеко ли? Без сомнения, не далее дня воскресения Самого Иисуса Христа! Ибо, как говорит апостол: Христос воста от мертвых, начатой умершим бысть (1 Кор. 15:20). О Христе вси оживут, — продолжает он, — кийждо же в своем чину, начаток Христос, потом же Христу веровавший в пришествии: та же кончина (1 Кор. 22:23). Итак, воскресения первого, воскресения блаженных и святых должно искать между днем воскресения Христова и последним днем мира. Где же они? Подлинно, взятие Пресвятой Девы с телом на небо, по признакам оставшимся на земле, подобное воскресению Христову, не есть ли первый пример первого воскресения? Если Матерь Начальника воскресения последует за Ним в воскресение в третий день по Своем успении, то не может ли случиться, что и некоторые другие, по преимуществу святые и достойные блаженства, как, например, те, которые жизнь свою отдали за имя Воскресителя, через многие, может быть, веки, однако же ранее последнего всеобщего воскресения умерших и изменения живущих получат некоторое предварительное, особенно им предоставленное участие как в воскресении, так и в славе и блаженстве ему свойственных? Как просто, по-видимому, и непринужденно сим образом изъясняются слова тайновидца? Души растесанных за свидетельство Иисусово и за Слово Божие ожиша; прочие же мертвецы не ожиша: се воскресение первое (20: 4-5). Но кто разуме ум Господень? Человек, не ведающий, что породит настоящий день (Притч. 3:28), может ли домогаться ведения о том, что родят веки, чреватые тайнами судеб Божиих? Вышних себе не ищи, — учит благочестивый мудрец, — и креплших себе не испытуй; яже ти поведено, сия разумевай, несть бо ти потреба тайных (Сир. 3: 21-22).

Повинуюсь опытному наставнику. Оставлю испытание тайн будущего, которых подлинно не столько истинное разумение потребно, сколько ложное опасно. Ищу разуметь поведенное.

Блажен и свят, иже имать часть в воскресении первом. Есть ли что здесь поведенное? А святость? Не повелел ли о ней Сам Бог: Святи будите, яко Аз свят есмь (1 Пет. 1:16)? А блаженство? Не поведено ли нам искать его под именем Царствия Божия? Но, как тайновидец провозглашает блаженным и святым того, кто имеет часть в воскресении первом, то не должно ли опасаться, что, кто не имеет никакого участия в воскресении первом, тот столь же мало может надеяться на блаженство? Сие заставляет нас уже с заботливостью о самих себе возобновить вопрос: что же есть воскресение первое?

Воскресение бывает из мертвых: ибо, кто жив, тому воскресать не нужно. Посему к уразумению воскресения вести может правильное познание того, что есть смерть. Итак что есть смерть? Разлучение души от тела? Понятие, обыкновенное в языке человеческом, но чуждое для языка христианского и для слова Божия. Чуждое для языка христианского, ибо не сами ли вы говорите, например, «успение Богоматери»; а сказать: «Празднуем смерть Богоматери», — не почли ли бы вы сего выражением грубым, так сказать, иноплеменническим в христианстве, почти укоризненным? Чуждое для Слова Божия, ибо когда, например, Адаму сказано: В онь же аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2:17), а он жил обыкновенной для нас, видимой жизнью, после вкушения от запрещенного древа, девятьсот тридцать лет, то неужели скажем, что слово Божие не исполнилось? Если же, как всякий должен признать, оно исполнилось верно и точно, то не открывается ли, что смерть, по разуму слова Божия, совсем не то, что мы себе воображаем при виде бездушного тела? Истинная смерть родилась на земле точно в день первого греха и с того дня жила с Адамом, участвовала в его делах и в рождении его детей, почему и разродилась вместе с родом человеческим.

Что же есть смерть? Для ответа на сие по разуму слова Божия всего лучше употребить вопрос: что есть жизнь? Итак, приидите, познаем жизнь в ее источнике. В Том живот бе, — сказует Богослов, — и живот бе свет человеком (Ин. 1:4). В Боге Слове жизнь, и сия жизнь есть жизнь человеков. Причастие жизни, сущей в Боге Слове, и свет Его есть истинная жизнь человека. Она есть деятельное состояние света, спокойствия, свободы, силы, чистоты, нетления. Следственно, разлучение с жизнию Бога Слова и отчуждение от света Его есть истинная смерть человека. Она есть состояние мрака, беспокойства, немощи, нечистоты, наконец, тления.

Следственно, возобновление общения с жизнию Бога Слова и возвращение к свету Его есть истинное воскресение человека, в котором участвующий блажен и свят.

Слово Магог в первый раз упоминается в кн. Бытия (Быт. 10:2): это один из сыновей Иафета. В пророчестве Иезекииля говорится о Гоге и Магоге, из которого, кажется, перенесены сии имена в Апокалипсис с теми же понятиями, в каких приняты были Иезекиилем, но с разным применением. Гог у Иезекииля описывается сильным и страшным завоевателем, который вторгнется с многочисленным войском в землю народа израильского. И приидоша от места своего, — предрекает Господь Бог, обращаясь к Гогу, — от конца севера, и языцы мнози с тобою, конницы на конех вси, собор велик и сила много, и взыдеши на люди моя Израиля, яко облак покрыти землю (Иез. 38:15-16), — и произносит следующий грозный приговор против Гога: И поражу тя на горах Израилевых, и падеши ты, и вси иже окрест тебе и языцы иже с тобою отдадятся во множество птиц всякому парящему, и всем зверем полъным, дах тя на изъядение (Иез. 39: 4). Значит, Гог был орудием гнева Божия, обращенным против израильтян за их согрешения, но потом за жестокость его и нечестие сделался предметом отмщения также гнева Божия. Слово Магог, как кажется, означало землю и народ, которым повелевал Гог. В пророчестве говорится: И пущу огнь на Магога (то есть опустошу Магога), и населятся острова с миром (Иез. 39:6). Наказание Гога и истребление его войска представлены пророчеством в грозных выражениях. Многие из толкователей пророчества Иезекииля искали царства Гога и Магога в северных частях Азии, и именно в Скифии, предполагая Магога, сына Иафетова, родоначальником скифов. Некоторые из историков (Свида и Кедрин) почитали персов потомками Магога. В число доказательств этой гипотезы вошло и то, что их философы назывались магами. Бохарт помещал Гога в окрестностях Кавказа, производя Кавказ от еврейского слова гог-шазан, то есть крепость Гога. Он же высказывал странное мнение, будто Прометей, прикованный Юпитером к Кавказу, был никто другой как Гог. Производили моголов, или монголов, от Магога.

Феодорит и многие другие, рассматривая пророчества Иезекииля с лучшим разумением, понимали под именем ГогаАнтиоха Епифана, Сирийского царя, а под словом Магога — многочисленных народов азиатских, составлявших его войско, когда он напал на Иудею. Из книг маккавейских известно, сколько грабежа, опустошения и кровопролития произведено нечестивым царем по всей земле Иудейской. А также известно примерное отмщение Божие над ним, его полководцами и многочисленными, разноплеменными их ополчениями. Вот исполнение пророчества Иезекииля в буквальном смысле. Но из пророчества Апокалипсиса мы неоднократно примечали, что предсказания Божий иногда в одних и тех же словах относились и к суду Божию над идолопоклонством и к суду Божию над нечестием последних времен существования мира; потому и заключаем, что пророчество Иезекииля против Гога и Магога указывало и на происшествия не так далекие, каково поражение войска Антиоха, и на такие, которые скрывались в глубине веков отдаленных. Оно и намекало, что восстанет Гог на народ Божий в последнее время: от дней множайших уготовишися, и в последняя лета приидеши (Иез. 38:8), и в другом месте: и взыдеши на люди Моя Израиля, яко облак покрывши землю: в последняя дни будет, и возведу тя на землю Мою, да Мя уведят вси языцы, егда освящуся в тебе пред ними, то есть покажу Мое могущество и святость над тобой пред ними, сия глаголет Адонаи Господь Гогу (Иез. 38:16). Пророчество и повторено в Апокалипсисе в последнем значении. Понятие о Гоге во все времена было понятием о властелине свирепом, бранноносном, повелевающем разноплеменными и многочисленными толпами воинов, попирающем уставы Божий, кровожадном злодее, враге Бога, веры, Церкви Его и поклонения Ему. Таков был Антиох Епифан. Таковым явится в последнее время нечестивец, не только ему подобный, но и превосходящий его в нечестии, ожесточенный враг веры Христовой и всех верных Господу Иисусу Христу. Не будет ли это тот человек беззакония, сын погибели, который по действию сатаны со всею силою, знамениями и чудесами ложными и со всякими беззаконными обольщениями будет проповедовать отступление от веры в Господа Иисуса Христа и преследовать разного рода гонениями, казнями, смертью непокоряющихся его обольщению (13:15)? Он утвердит власть свою над многими народами, как счастливый воин, как хитрый политик, как утонченный знаток слабостей человеческих, действуя на умы блеском своих успехов, славы, почестей, богатств и других многочисленных чувственных приманок и очарований (13:12 и далее). Вероятно, он рассыплет все роды соблазнов на посмеяние всего святого, на помрачение истины, для поколебания веры в Господа нашего Иисуса Христа, и для возбуждения порочных и насильственных страстей, в чаду которых нетрудно ему будет погасить благодетельный свет учения Христова. Порочный христианин, ослепленный развратными мыслями и пожеланиями близок к вольнодумству, а от вольнодумства — один шаг к отступничеству или атеизму. Вот и начинается война против истины, святости и всех добродетелей. В ужасное время, описываемое пророчеством, разврат и нечестие распространятся между таким множеством людей, что евангелист Иоанн, как мы упомянули выше, уподобляет их числом песку морскому. Эта бесчисленность одушевится одною мыслью вождя своего и повелителя, чтоб преследовать верных Господу Иисусу Христу. Не к этому ли времени относится сказанное в 16:14 о трех нечистых духах, которые исходят к царям всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя? Нельзя ли понимать под нечистыми духами трех главных помощников антихриста или Гога, действующих по внушению враждебной силы, ложными убеждениями на царей земных, чтоб вооружить против веры Христовой и верующих?

Между тем, как Священное Писание Нового Завета, утешая сердце верующих мыслью о будущем обновлении и прославлении внечеловеческой природы, мира, вместе с одноименным воскресением и изменением всего человечества при пакипришествии Христовом, говорит однако ж о смерти второй, вечной погибели и аде (20:14). На этих мрачных, грозных явлениях и состояниях будущего, рассматриваемых самих в себе, богооткровенное Слово Божие мало останавливает внимания; но речь о них заходит каждый раз, как они представляются внешним выражением внутреннего безнравственного духовного состояния и прямым следствием неумолимого гнева правосудного Судии. Рассматриваемые с этой точки зрения, ад и адские муки представляются в новозаветном Слове Божием специально уготованными только дгшволу и аггелом его (Мф. 25:41).

Злой дух, диавол, еще по первоначальной судьбе своей ниспал из надмирного блаженного состояния и увлек за собою сонм других духов, выпавших из состояния непосредственной близости и благоговейного отношения к Богу премудрому и всесвятому. Последние, то есть злые духи или демоны, извративши свою первоначальную природу посредством свободного нравственного самоопределения, так далеко зашли по пути нравственного зла, что оно преобразилось в их субстанцию, в принцип и мотив ко всяким действиям, исключающим даже малейшую тень и возможность нравственного добра. В этом состоянии злые духи и самозаключались безвыходно и бесповоротно, отчего и муки, им предопределенные Провидением, называются вечными (aiwnioV), то есть начавшимися в далеком прошлом и продолжающимися в неизмеримое будущее.

Злые люди, хотя не духи злобы, однако ж они могут в своем безнравственном состоянии дойти до того, что для них является решительной невозможностью ни истинное раскаяние, ни обращение на путь добра и истины. Чтобы это понять, стоит только припомнить такие душевные явления в нравственной области, как явления привычки и явления страсти. Привычка, образуясь от многократного повторения какого-либо действия, обращается во вторую природу; человек, приставший к дурным, расслабляющим привычкам, является в глазах наших дурным, безнравственным. Еще большее тираническое действие и влияние на человека имеют явления страсти: она иногда подчиняет себе человека так, что он нередко не в состоянии уже от нее освободиться, так как для этого освобождения человеку требуется большая сила воли, способная произвести в нем коренной переворот; в состоянии страсти грех составляет страшную силу в человеке, необходимо вызывающую его на греховную деятельность; частные виды греха являются тогда в человеке выражением внутреннего безнравственного расположения, враждебного добру и исключающего возможность нравственного самоисправления. Люди с злыми греховными привычками и страстями являются подобными демонам: если те в своем безнравственном развитии дошли до такой степени нравственного падения, что для них невозможно уже исправление и спасение и их удел — вечные муки, то и несчастные люди, решительно извратившие свою духовную природу и за пределами гроба развивающие свои дурные качества и расположения по приговору всемирного Судии также определены будут на вечные муки. Представление о тех грешниках, которые совершают преступления не по суровой ожесточенности сердца, а по минутному увлечению и слепому заблуждению, от которых, следовательно, не закрыта возможность раскаяния, исправления жизни (таковы, например, благоразумный разбойник, св. Мария Египетская, Моисей Мурин), не может служить возражением против мысли о вечных мучениях великих, нераскаянных грешников. Независимо от этого возражения против вечности мучения грешников, имеющего чисто наглядный смысл, приводят и другие соображения теоретического свойства против вечности мучений грешников. Прежде всего, говорят, эпитет «вечный» не всегда имеет в новозаветной Библии свое собственное и буквальное значение. Иисус Христос обещал вечную жизнь только тем, кто с живою верою и твердым упованием приемлет Его святую плоть и кровь в таинстве святой Евхаристии (Ин. 6:54). А между тем и неверующие и незнающие Бога и Духа благодати, по словам Христа же (Мф. 12:32), будут также иметь жизнь вечную. Противополагая эту вечную жизнь закоренелых грешников вечной жизни праведников, соединенных нравственно со Христом, с необходимостью умозаключают, что Сам Христос вечную жизнь понимает не как жизнь беспредельную во времени, но как жизнь качественно определенную в том или другом смысле. С этой точки зрения, и вечные муки демонов, о которых свидетельствуется в послании ап. Иуды 1:6, нельзя понимать в смысле мук бесконечных, а только таких, которые определены демоном только до суда великого дня.

Далее, возражатели против учения о вечных мучениях грешников замечают, что смысл о вечности мучений грешников противоречит различным местам Священного Писания. Во всем Новом Завете главною основною мыслью служит идея о Боге как всеблагом и любвеобильном Отце, идея, на которой не раз и с любовью останавливался и наш Божественный Учитель, Иисус Христос. Не противоречила ли бы этой идее мысль об определении Богом неизменного наказания грешнику на всю вечность, тем более что и нравственное состояние грешника не всегда неизменно? Момент смерти каждою грешника, даже великого, имеет роковое значение в его внутреннем нравственном настроении: грешник в смертный час свой замечает всю глубину своей греховности, воочию видит всю силу и цену искупления своего во Христе Иисусе, преисполняется чувствами полнейшей преданности и беспрекословного послушания воле Божией (например, Вольтер на одре смертном). Могут ли поэтому наказания в жизни загробной для человека грешника быть карательными на всю вечность? Не должны ли они быть только исправительными? В Ветхом Завете, где Бог чаще представляется в виде грозного Судии, Он, если и наказывает человека за грех, то это делает не для удовлетворения Своей строгой правды, жаждущей мщения за непослушание, а единственно для блага же самого человека, для его исправления; посылая наказания на грешного Израиля еще в дохристианское время, Бог предпринимает целый ряд чисто отеческих средств для улучшения будущей судьбы его. Может ли Бог в Новом Завете, где Он представляется преимущественно Богом любви, посылать на людей, хотя бы и грешных, наказания в аду несменямые, чисто карательного свойства? Бесчисленные доказательства милосердия Божия и бесконечных совершенств Творца, находящиеся во всей Библии и представляющиеся совершеннейшим идеалом для нравственной жизни и деятельности человека, не находили бы, полагают, соответственного себе оправдания при допущении мысли о несменяемых муках грешников, определенных по приговору того же всесвятого и премудрого Бога. Наконец, приводят определенные места Священного Писания против мысли о вечности мучений грешников, как, например, слова прор. Иеремии (Иер. 31:34; ср. Евр. 8:12), процитированные св. ап. Павлом в Послании к Евреям: Я буду милостив к неправдам людей и грехов их и беззаконий их не воспомяну. В том же смысле указывают на цитаты из Евангелия от Матфея (Мф, 9:13; 18:14). Продолжая еще ряд оснований для мнения, отрицающего вечность мучения грешников, приводят соображение, лежащее в основании учения о восстановлении (апокатастасике) всей твари в первобытное блаженное состояние, мысль об общем строе и гармонии вселенной под единовластительством Божиим, исключающую всякий признак языческого дуализма между Богом и Его избранными и диаволом и его жертвами.

Как скоро мы говорим о мучениях — вечных наказаниях великих грешников, то уже у нас не может быть речи о прекращении или смене этих наказаний, иначе они были бы уже временными, но не вечными. Наименование «вечный» (aiwnioV) всегда сохраняет свое собственное значение в устах Христа и Его апостолов, то есть значение бесконечного протяжения вперед. Говорится ли о вечной жизни праведников, под этим разумеется бесконечное продолжение блаженства, упоминается ли в новозаветном Писании о вечном огне грешников, под этим мыслится бесконечное их загробное мучение. Качественно же определенная будущая жизнь, блаженство или мучение, достаточно обозначается одним словом zwh или apwleia — «погибель» (например, Мф. 7: 13-14). У отцов Церкви Восточной (Иустин мученик, Василий Великий) и Западной (Ириней, епископ Лионский) понятие «вечный» постоянно употребляется в собственном его значении.

Что касается идеи о Боге в Новом Завете, то, действительно, Бог открылся в Новом Завете как верховная бесконечная Любовь в факте вольных страданий и искупительной за грешный род человеческий смерти возлюбленного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, но безмерностью, самой искупительной голгофской жертвы в то же время засвидетельствовано о беспредельном правосудии Бога, потребовавшего для удовлетворения Своей правды столь великой жертвы. Отсюда и новозаветная идея благодатного спасения, лежащая в силе креста Христова, необходимо предполагает вечность мучения для тех, кои не знаменуются силою благодатного искупления. Это предположение сделается горькою действительностью, когда правосудие верховного Бога откроется вполне и исключительно на всемирном последнем Суде, когда Бог потребует от человечества отчет о том, как оно, имея в новозаветное время высочайший идеал добра для нравственного подражания, воспользовалось плодами искупительной жертвы Христовой. Посредническая, ходатайствованная деятельность Христа на всемирном Суде прекратится. При этом как нельзя лучше и больше откроется нравственное, духовное состояние каждого человека. У кого было отсутствие способности к восприятию Божественной благодати искупления, кто, значит, без содействия ее глубоко пал в нравственном отношении, стал безмерно грешен, тому и будут определены правосудным Судией Богом бесконечные наказания и мучения.

Мысль, что наказания всегда имеют исправительный характер, не верна действительности. И из современной жизни известны случаи, когда нарушение закона наказывается независимо от целей исправления наказуемого, устрашения других и т.п. И древнегреческое сознание с давних пор выработало два понятия для означения наказания: kolazein — «наказывать с целью исправления» и timwrein — «наказывать с целью кары, мщения». По отношению к злым духам или безмерно грешным людям мыслимо только наказание правосудия Божия как кара или мщение за их глубокое нравственное падение, а таким наказанием и могут быть только вечные мучения, в собственном смысле называемые адскими.

Так как количество осужденных на вечные мучения очень велико — тут и диавол с злыми духами, и антихрист со своим лжепророком, и грешники, осужденные приговором Всемирного Судии, — и так как, с другой стороны, сроки осуждения на эти муки различны (для диавола и аггелов его) они, по определению всесвятого, правосудного Бога, наступили сперва, то весьма естественно ожидать, что те мучения имеют разные степени. И действительно, в Священном Писании Нового Завета находятся многие места, в которых отцы и учители Церкви усматривали мысль, что адские мучения будут различны по своим степеням. Так, по изъяснению св. Василия Великого, приточное свидетельство (Лк. 12: 47-48) о том, что раб, знавший волю господина своего и не сотворивший по ней, биен будет много, а раб, не знавший и сделавший достойное наказания, биен будет мало, означает не конец, а разность мучения/По словам же блаж. Иеронима на текст Мф. 10:15: «Если будет отраднее земле Содомской и Гоморрской в день Суда, нежели городу, не принявшему Евангелия», то ясно, что различны наказания для грешников.

Внешнею стороною вечных мучений грешников в аду является огонь, или огненное озеро, с состоянием второй смерти для осужденных, о чем свидетельствует Апокалипсис (20:14 и далее; ср. 21: 1-8). Относительно свойства огня этого озера как среды вечного мучения грешников необходимость требует заметить, что никак нельзя отрешиться от вещественности вечного огня, хотя эта вещественность и утончится соответственно тонкости и проницательности воскресших наших тел. Новозаветное Писание дает ясные указания на эту вещественность будущего огня, представляя его, с одной стороны, местом мучения для грешников, облеченных плотию воскресения, с другой — указывая как на подобие ему и образец на огонь Содома и Гоморры (2 Пет. 2:6) или же называя геенною, по имени долины сынов Эннона в Иерусалиме, в которой поддерживался постоянно действительный огонь для очистки нечистот. Несмотря однако на свою вещественность, огонь будущих мучений будет резко отличаться от теперешнего огня. Признак благотворности огня, никому теперь не безызвестный, в том будущем огне совершенно утратится, напротив, качества вреда, испытываемого теперь от огня — гибельный жар, против которого и современная наука и житейский опыт оказываются совершенно бессильными, — возрастает в своей степени и силе. Так, огонь вечных мучений для грешников не будет давать света; почему место этих мучений называется тьмою кромешною или внешнею.

Хотя смысл этого наименования объясняют и образно, однако, нельзя отказать ему и в некоторой степени соответствия будущей горькой действительности для грешников: наименование неугасимого огня тьмою кромешною указывает на действие давления этого огня на грешников непроницаемою ничем извне тьмою; это тем более, что закоснелые грешники удалены будут от истинного Света жизни Бога. С другой стороны, будущий вечный огонь лишен будет такой теплоты, которая предохраняла бы от холода и цепенения; осужденные на пребывание в вечном огне , испытывают скрежет зубовный — действие чрезмерного холода. Впрочем, названия будущего огня — среды вечного мучения грешников — тьмою кромешною, геенною, скрежетом зубовным и т.д. св. Ефрем Сирин понимает не только качественно, как названия тех или иных сторон или свойств огня вечного, но и количественно, видит, таким образом, в названиях будущего карательного огня обозначение разных степеней вечных огненных мучений. По словам св. Ефрема Сирина, тьма кромешная в особой стороне; геенна огненная — иное место; скрежет зубов — особое место, и т.п., а во все эти места мучений распределены будут несчастные, каждый по мере грехопадений своих. Необыкновенная по своим свойствам и степени действия вредоносная сила будущего карательного огня указуется также и в названии его вечным (Мф. 24:31), неугасимым (Мк. 9:33). Будущий огонь вечных мучений станет жечь свою жертву, но не сожигать, сила его действия будет неослабна и непрерывна. По свидетельству М. Феликса (II века) в Октавии: будущий огонь действует неугасимо, он «urit et nutrit», или, как выражается Лактанций (IV век): «Один и тот же огонь той же самой силой и будет жечь нечестивых и не сожигать, и сколько будет отнимать у них, столько и возвращать, и тем доставлять себе самому пищу вечную». Этот огонь в своем действии будет таким образом уподобляться тому баснословному коршуну, который клюет Титана, не умерщвляя его, как повествуют поэты. Страшное и ужасное действие вечного огня тем будет сильнее, что ему будут соответствовать не только те или другие необычайные свойства телесного состава лиц, воскресших для осуждения, но страшные состояния их душевные. Скорбь и теснота на всяку душу человека, творящего злое, — так отвлеченно указывает на душевное состояние грешников св. ап. Павел (Рим. 2:9); образно же это состояние Спаситель наш называет червем неумирающим (Мк. 9: 44, 46) и плачем. Внутренние мучения самоосуждающей совести: безутешная глубочайшая скорбь и отвращение от греха, стыд, досада на самого себя, сожаление, томление — вот характеристические черты для обозначения внутреннего возбужденного и неудовлетворенного состояния грешников в вечном огне, образно указанного Спасителем и отвлеченно намеченного св. ап. Павлом. Отвлеченное понимание будущего мучительного состояния грешников в вечном огне выражается и так, что этот самый огонь, что внутренне будет жечь грешника, есть не что иное, как грехи грешника (см. К.П. Победоносцева, О подражании Христу Фомы Кемпийского. 1869). Так как при этом известные грехи, как, например, чрезмерное сладострастие и безграничная роскошь, обязаны своим возникновением телу, то и с этой стороны никак уже нельзя при мысли о вечном огне мучений как каре за упомянутые грехи, отрешиться от представления вещественности и наглядной действительности этого огня, чем и объясняется вышеприведенное буквальное понимание некоторых библейских наименований состояния грешников в этом огне.