На главную страницу
Возлюбленные, имея всяческое усердие писать вам об общем нашем спасении, я почел за нужное написать вам увещание подвизаться за веру, раз навсегда переданную святым.
По раввинским преданиям, в I веке по РХ, было, однако, у иудеев несколько оспаривателей каноничности известных писаний Ветхого Завета. Некоторые книжники находили Иезекииля слишком темным или стоящим в противоречии с законом, Екклезиаст — мало согласным с самим собою, Песнь Песней — светской, Притчи — разногласящими в известных местах, Есфирь — слишком мало благочестивой, потому что в ней отсутствует имя Господа. Анания, сын Езекии, сына Гайона, счел нужным ответить на их трудности, в 32-м году по РХ. Однако, Талмуд обозначает еще следы сопротивления в 65-м году нашей эры (Sabbath, c. I), по крайней мере, в отношении к Екклезиасту со стороны школы Шаммаи (Edayoth, V, 5). Школа Гиллела, в 90-м году, решила на Ябнейском или Ямнийском соборе, когда раввин Елиезер бен Азария был избран патриархом, а Гамалиил II низвергнут, что Екклезиаст и Песнь Песней принадлежат к агиографам, то есть к третьей части еврейской Библии. Раввины, которые оспаривали авторитет этих книг, конечно, удалялись от древнего предания, ибо нет сомнений, что все книги еврейской Библии были признаны как канонические, большинством иудеев задолго до эпохи нашего Господа; это доказывает один лишь перевод LXX.
Канон иудеев палестинских должен был быть и, без сомнения, был каноном иудеев александрийских и вообще всех иудеев. За это говорят следующие факты. Иудеи Египта зависели во всех религиозных предметах от авторитета иудеев иерусалимских. Иосиф Флавий1) извещает нас, что иудеи египетские, как и иудеи вавилонские, обращались еще в его время в Иерусалим за именами священнических фамилий. Из столицы Палестины посылали в Александрию книжников или учителей закона и получали канонические книги. Заметка, прибавленная, в конце книги Есфирь, в переводе LXX, свидетельствует, что письмо, приведенное в тексте, было принесено, в 4-й год царствования Птоломея и Клеопатры, Досифеем, священником и левитом, и сыном его Птоломеем, и уверяет, что оно было переведено в Иерусалиме Лизимахом, сыном Птоломея. — Из второй книги Маккавейской (II, 15) мы видимо что между иудеями иерусалимскими и александрийскими существовал постоянный обмен сношений по поводу священных книг; значить, не могло быть и речи о разности канона тех и других иудеев.
Иудеи александрийские хотя и имели канон неотличный от канона палестинских иудеев, но они пользовались не еврейской Библией, а переводом LXX, в котором в отношении священных книг существовала некоторая особенность. В этом переводе, еще до Рождества Христова, присоединено было, в виде прибавления, к каноническим книгам несколько неканонических книг или частей книг; те и другие составляли обыкновенно один кодекс греческой Библии LXX. Книги неканонические находятся здесь в числе семи и суть следующие: Товит, Иудифь, Премудрость Соломона, Иисус сын Сирахов, Варух, две книги Маккавейские; неканоническими частями у LXX считаются: семь последних глав Есфири, X, 4 — XVI, молитва Азарии и песнь трех отроков в пещи Вавилонской, Дан. III, 24-90, история Сусанны и история Вила и дракона, Дан. XIII и XIV. Все эти неканонические писания существуют лишь на греческом языке.
О том значении, какое имели у иудеев неканонические книги, как нельзя лучше можно видеть из свидетельства Иосифа Флавия. Этот ученый иудейский священник (живший в I веке по Р. X.), сказав, что у евреев 22 книги почитаются божественными, именно те, которые написаны в период от Моисея до персидского царя Артаксеркса, прибавляет: «впрочем, и все, случившееся с царствования Артаксеркса до наших дней, также заключено в письмена, но эти писания уже не пользуются таким уважением (pistewV de ouc omoiaV hxiwtai), как прежде упомянутые, потому что прекратилось преемство пророков (dia to mh genesqai thn tvn projhtvn akribhdiadochn)»2). Из слов Флавия, таким образом, видно, что неканонические книги далеко не пользовались у иудеев таким уважением, как книги канонические, видно также, почему первые не имели одинакового значения с последними, потому что они написаны уже были в последние 400 лет пред Р. X., когда не стало у иудеев пророков и когда канон священных ветхозаветных книг получил окончательное образование от рук Ездры и последних пророков, живших в царствование Артаксеркса. Итак, иудеи смотрели на неканонические книги не как на составную часть богодухновенного Писания, а лишь как на простое назидательно-полезное прибавление к богодухновенному Писанию. Этот взгляд иудейской Церкви, которой, по выражению ап. Павла, вверено слово Божие (Рим. III, 2), перешел потом и в христианскую Церковь.
Отцы, — стражи и свидетели апостольского предания, употребляя обыкновенно Библию LXX, естественно пользовались как каноническими, так и неканоническими книгами ее4); последним они оказывали глубокое уважение, как книгам добрым, благочестивым, назидательным, — «священным», конечно, не в строгом смысле этого слова. Фрески катакомб свидетельствуют, что первые христиане хорошо знакомы были с неканоническими книгами, потому что эти памятники христианского искусства часто воспроизводят историю Товита, Сусанны, Даниила во рве львином, трех отроков в пещи5).
Однако, хотя неканонические книги были в большом распространении у древних христиан и большая часть отцов относилась к ним с глубоким уважением, тем не менее наиболее выдающиеся христианские учители, особенно те, которые близко соприкасались с Палестиной или были знакомы с еврейским языком, всегда отличали эти писания от книг канонических. Когда рассуждение шло собственно о канонических книгах Ветхого Завета, они, можно сказать, с редким единогласием, следовали канону синагоги, из рук которой были приняты Церковью ветхозаветные священные книги. В доказательство этого можно привести целый ряд свидетельств учителей Церкви и христианских писателей, начиная с древнейших и кончая даже средневековыми католическими писателями.
Мужи апостольские, как видно из их писаний6), иногда даже пользовавшиеся кодексом еврейской Библии, и вообще хорошо знакомые с отношением к канону самих апостолов, по их примеру, твердо держались границ еврейского канона. Нет никаких оснований утверждать, что они расширяли объем его внесением в него всех книг, содержащихся в греческом переводе LXX. Неканонические писания Ветхого Завета не цитируются ими в достаточной мере обильно, ясно и сильно, по каковым признакам можно было бы с решительностью признать, что непосредственные преемники апостолов допускали действительно равнозначимость неканонических книг с каноническими. Очень немногие цитаты у мужей апостольских из ветхозаветных неканонических книг говорят не более того, что эти книги пользовались у них большим уважением, не доходившим, однако, до признания их богодухновенности, что видно и из самых способов цитирования их, далеко не соответствующих священному авторитету подлинно канонических и богодухновенных писаний7).
Следующие за мужами апостольскими христианские писатели, первые апологеты христианства решительно не пользуются неканоническими книгами Библии. У них нет ни одной определенной цитаты из неканонических писаний. Полное умолчание о книгах неканонических у таких апологетов, как св. Иустин Философ и Феофил Антиохийский, которые приводят множество цитат из Священного Писания, одной случайностью решительно неизъяснимо, и является со стороны указанных авторов не чем другим, как сознательным непризнанием канонического достоинства этих книг. В пользу этого в особенности говорит свидетельство апологета Мелитона Сардийского (ум. 170 г.). Этот христианский писатель, за свою высокую нравственную жизнь и редкую ученость, пользовался громкой славой в древней церкви и у своих современников. Поликарп Ефесский (ум. 190 г.), причисляя его к великим вождям Церкви, говорит, что он «во всем поступал по внушению Святого Духа»; Тертуллиан свидетельствует, что он многими христианами «почитался за пророка»; Евсевий считает его в числе «проводников апостольского предания»8). Мнение о каноне столь знаменитого и ученого мужа имеет, конечно, особенную важность. Мелитон Сардийский, путешествуя по Востоку, старался собрать самые точные сведения о священных ветхозаветных книгах у палестинских иудеев и христиан. Он сознательно научным образом исследовал вопрос о ветхозаветном каноне, по его выражению, в том месте, «где было проповедано все и совершено» (дело нашего спасения), и «точно изучил книги Ветхого Завета», расположив их по порядку. В его списке9) нет ни одной неканонической книги. Исследование Мелитона, основанное на изучении практики матери Церквей — Иерусалимской Церкви, которая лучше всего могла знать отношение к канону Иисуса Христа и апостолов, должно считать выражением апостольского предания. Надобно, поэтому, полагать, что авторитетный голос Мелитона Сардийского оказал сильное влияние на последующие суждения и определения отцов и соборов.
То правда, что вследствие почти исключительного пользования греческим переводом LXX и частью вследствие незнакомства с еврейским языком, многие (но не все) писатели III века (каковы, например, св. Ириней Лионский, Тертуллиан, Киприан Карфагенский, Климент Александрийский и даже хорошо знающий еврейский язык ученый Ориген)10) не проводили строгой границы между каноническими и неканоническими книгами и даже, по-видимому, склонны были останавливаться на том объеме и порядке книг канона, который имели греческие кодексы LXX, заключавшие вместе с каноническими книгами и неканонические. Но такое смещение или уравнение канонических писаний с неканоническими и в это время далеко не было всеобщим и встречало себе противников. В том же, третьем веке, против Оригена раздается обличительный голос со стороны знаменитого и ученейшего мужа своего времени, автора «Всемирной хронографии Юлия Африкана, представителя малоазийской богословской школы, проживавшего в Палестине, где он был пресвитером в Никополе или Эммаусе (ум. 232 г.). Подобно Мелитону Сардискому, Юлий Африкан твердо держится практики древнейшей из церквей — Иерусалимской, и в своем письме к Оригену об истории Сусанны, доказывая ее неподлинность, с особенной силой настаивает на мысли о безусловной обязательности для христиан палестинского канона. «В речи к Агномону». пишет Юлий Африкан Оригену: «Ты упомянул о пророчестве Даниила в юности... Удивляюсь я, как тебе неизвестно, что эта часть книги подложная, ибо отдел этот остроумный иначе написан, более нов и исполнен заблуждений... Прежде же всего этого отдел этот, вместе с двумя другими, стоящими в конце книги, не существует в той книге Даниила, которая принята у иудеев». Юлий Африкан как бы подчеркивает важность для христиан иудейского канона в общей фраз: «С еврейского переведено на греческий язык все, что известно под именем Ветхого Завета».
В четвертом веке уже решительно ограничено было безразличие в пользовании каноническими и неканоническими книгами Ветхого Завета. В этот, знаменитый в истории христианства и его литературы, век точно определен объем священного канона, и вместе установлена определенная норма отношений к неканоническим писаниям. Великие отцы и учители этой эпохи, сознательно поставив пред собой вопрос о ветхозаветном каноне, решили его в том смысле, что только 22 (по другому счету 24) принятые иудеями книги Ветхого Завета являются истинно каноническими и богодухновенными, составляют образец веры, ее непреложный канон (kanwn), а так называемые неканонические книги суть только читаемые Церковью, книги полезные и назидательные, назначаемые отцами особенно для чтения оглашенным, т.-е. вступающим в Церковь. Положительное решение вопроса о каноне в IV веке дано в виде многих, дошедших до нас списков канонических, книг, составленных отцами и учителями этого времени.
Авторитетнейший голос из этой эпохи слышится прежде всего со стороны мужа, почитаемого на Восток и Западе «столпом православия», св. Афанасия Великого. В своем 39-м праздничном послании, он пишет: «Так как некоторые начали слагать себе так называемые апокрифические книги и смешивать их с несомненно богодухновенным Писанием, якоже предаша отцам иже исперва самовидцы и слуги бывшие Словесе, изволися и мне, убежденному и наученному искренними братиями, исчислить сначала по порядку все книги внесенные в канон, преданные нам, как божественные и таковыми признанные. Итак, всех книг Ветхого Завета числом двадцать две, ибо столько же, как я слышал, и букв у евреев». Вслед за тем св. Афанасий дает список канонических книг11) и свое исчисление их сопровождает такими характерными словами: «Вот источники спасения, чтобы заключающимися в них словами напоеваться жаждущему. В них одних благовествуется учение благочестия. Никто да не прелагает к ним и не отъемлет от них чего-либо. Эти-то Писания разумея, Господь пристыжал саддукеев, говоря: прельщаетеся, не ведуще Писания, ни силы их, и увещевал иудеев: испытайте Писания, яко та суть свидетельствующая о Mне». От этих книг «канонических и божественных» св. Афанасий строго отличает другой класс книг — неканонических, или, по его терминологии, «не входящих в канон»: он считает их лишь «читаемыми для назидания», но не богодухновенными. «Для большей точности, пиша и это по необходимости», продолжает св. отец, «присовокупляю, что, кроме этих книг, есть и другие не внесенные в канон, которые однако установлено отцами читать вновь приходящим и желающим огласиться словом благочестия, таковы: Премудрость Соломона, Премудрость Сираха, Товия, так называемое Учение (Дидахэ) Апостолов и Пастырь12). — Такую же резкую грань проводить между каноническими и неканоническими книгами и современник св. Афанасия, св. Кирилл Иерусалимский (ум. 386 г.). В своем 4-м огласительном слове, обращаясь к верующему, он поучает: «С любознательностью узнай (от Церкви), какие книги Ветхого Завета и какие — Нового, а книг не признаваемых Церковью не читай!.. Читай божественные писания Ветхого Завета 22 книги, переведенные LXX толковниками... Tе одни книги изучай, которые свободно читаем и в церкви. Гораздо разумнее и благоговейнее тебя апостолы и древние епископы, представители Церкви, которые предали эти книги. А ты, будучи чадом Церкви, не пременяй постановлений... А все прочее да будет положено вне, на втором месте. Что не читается в церкви, того не читай и наедине, как уже слышал о сем»13). — Совершенно сходно высказывается по вопросу о священных книгах св. Григорий Назианзин: «Дабы не прельщен был ум твой чуждыми книгами, ибо обретаются многие подложные писания, неправо надписанные, прими, возлюбленный, это мое верное исчисление... Предложил я двадцать две книги Ветхого Завета, еврейским буквам равночисленные. Книги сверх этих не принадлежат к признанным» 14). — Св. Амфилохий, еп. Иконийский, в своих ямбических стихах к Селевку (380 г.), дает в сущности тот же канон, что и Григорий Богослов, и сходится с ним в суждении о неканонических книгах; «Особенно следует знать, пишет он, что не всякая книга, стяжавшая себе досточтимое имя Писания, есть достоверная. Ибо бывают иногда книги лжеименные, иные — средние и, так сказать, близкие к словам истины, а другие —подложные и обманчивые, подобно подложным и поддельным монетам, кои, хотя имеют надписание царское, но по веществу своему оказываются ложными. Посему наименую тебе каждую из богодухновенных книг... Сей да будет неложнейший канон богодухновенных Писаний»15). — Св. Епифаний, епископ Кипрский (310—403), один из ученейших писателей IV века, родом из евреев, учившийся в еврейских школах и хорошо знавший еврейское предание о священных книгах, строго держался канона палестинского. В своем исчислении16) он дает лишь одни канонические книги еврейской Библии, по поводу же неканонических писаний замечает: «Что касается двух написанных стихами книг, т.-е. Премудрости Соломона... и Иисуса сына Сирахова, то хотя они полезны и благотворны, но к числу названных (т.-е. канонических) не относятся. Посему же их не полагали в особое хранилище, наподобие ковчега завета»17).
Западная Церковь IV и V веков также занималась разрешением вопроса об объеме ветхозаветного канона. Наиболее ученейшие и знакомые с еврейской практикой западные отцы, св. Иларий Пуатьесский (ум. 368), Руфин Аквилейский (ум. 411) и бл. Иероним (ум. 420), вполне научно решая этот вопрос, в своих суждениях о каноне совершенно сходятся со взглядом великих восточных отцов IV века. Св. Иларий Пуатьесский признает, что в Ветхом Завете столько же книг, сколько букв в еврейском алфавите и такое исчисление их относит к преданиям отцов. « Причина того, говорить он, чтобы считать закон Ветхого Завета в 22 книгах — желание согласоваться с числом букв. Итак, по преданиям древних (secundum traditiones veterum), считают 5 книг Моисея; Иисуса Навина — шестая, Судей и Руфь — седьмая, первая и вторая Царств — в восьмую; третья и четвертая — в девятую; 2 Паралипоменон — в десятую, речи о днях Ездры — в одиннадцатую, книга Псалмов — в двенадцатую, Соломона Притчи, Екклезиаст, Песнь Песней — в тринадцатую, четырнадцатую и пятнадцатую; двенадцать же пророков — в шестнадцатую; затем Исаия, Иеремия с Плачем и Посланием, Даниил, Иезекииль и Иов завершают число двадцати двух книг». — С большей определенностью, основываясь, на иудейско-христианскоми предании, высказывается о каноне Руфин, ученейший пресвитер аквилейский (ум. 411): «Это Дух Святой вдохновил в Ветхом Завете закон и пророков, а в Новом — Евангелие и апостолов... И потому кажется приличным обозначить в этом месте те свитки Нового и Ветхого Завета, о которых веруем, по преданию предков, что они вдохновлены от Самого Святого Духа и преданы церквам от Христа». Перечислив, затем, в своем списке18) одни лишь канонические ветхозаветные книги, Руфин по доводу их и неканонических писаний говорит совершенно в духе св. Афанасия Великого: «Вот те, которые отцы заключили в канон и из которых определили заимствовать доказательства нашей веры. Но должно знать, что есть и другие книги, называемые у предков не каноническими, а церковными: Премудрость, называемая Соломоновой, и другая Премудрость сына Сирахова, у латинян называемая Ecclesiasticus, каковое название указывает не на автора книги, а на характер писания; сюда же относятся книги Товита, Иудифь и Маккавейские... Каковое все хотя желали читать в церквах, однако не прибегать к их авторитету для доказательства веры. Прочие же писания назвали апокрифами, которых в церкви не читают». — Блаж. Иероним (ум. 420), глубокий знаток еврейского языка и священного Писания, один из знаменитейших писателей западной Церкви, которого критика в данном случае особенно важна, разделял мнение своего современника и литературного противника Руфина аквилейского. С особенной подробностью он раскрывает свой взгляд на канон в своем Prologus galeatus. Перечислив здесь19) 22 книги палестинского канона, он говорит: «Что вне сих (т.-е. канонических писаний), то должно быть считаемо между апокрифами. Поэтому Премудрость Соломона, Премудрость Иисуса сына Сирахова, Иудифь, Товит, Пастырь не находятся в каноне. Также и Маккавейская первая, имеющаяся в еврейском тексте, и вторая — в греческом, как явствует из ее языка». Он разумеет, однако, под апокрифами не апокрифы в собственном смысле, а лишь книги неканонические. Он изъясняет смысл, который дает этому слову в своем Praefatio in libros Salomonis: «Церковь, говорит он о неканонических книгах (Премудрости Соломона и Сираха), назначила их для назидания народа, а не для подтверждения авторитета церковных догматов (Ecclesia legat ad aedificationem plebis, non ad auctoritatem ecclesiasticorum dogmatum confirmandam»). — Совершенно иначе смотрит на рассматриваемый предмет блаж. Августин, епископ Иппонский. Этот писатель, незнакомый с еврейской Библией и в своем глубоком уважении к переводу LXX доходивший даже до признания его богодухновенности, слишком расширял понятие каноничности20). Он исчисляет между каноническими книгами и те, которые не вошли в состав еврейской Библии, а находились лишь в греческой Библии LXX.
Суждения блаженного Августина о каноне, подкрепленные определениями соборов Иппонского н Карфагенского и декретами некоторых римских епископов21), не сделались, однако, всеобщими в западной Церкви и едва ли даже были в ней преобладающими вплоть до XVI века. Главным руководителем в решении вопроса о каноне и в последующее время был все же блаж. Иероним, этот величайший авторитет на Западе в области св. Писания. Его мнение имело столь значительную важность для позднейших богословов западной Церкви, что оно было усвоено большинством выдающихся писателей в течение всего периода средних веков, на протяжении которых всегда находились многочисленные ревностные поборники точного распределения священных книг на канонические и неканонические в духе блаж. Иеронима и знаменитых учителей Восточной Церкви IV века. Папа Григорий Великий (540—604) называет неканонические книги libri nоn canonici, sed tamen aedificationem Ecclesii editi — «книгами неканоническими, хотя и назначенными для назидания Церкви»22). Бэда Достопочтенный говорит, что 24 крыла Иезекиилевых животных (по шести у каждого) обозначают столько же книг Ветхого Завета23). Алкуин (735—804), ссылаясь на св. Иеронима, помещает книгу Иисуса сына Сирахова между «сомнительными писаниями»— «dubias scripturas»24). Руперт Дейц (ум. 1135) говорит то же самое о книг Премудрости Соломона; о книгах Товита и Иудифь замечает, что «их нет в еврейском канон, на Никейском соборе они приняты для назидания Церкви», и весь ветхозаветный канон ограничивает 24 книгами, по числу «старцев апокалипсиса»25). Гуго де Сен Виктор (ум. 1141) приравнивает авторитет неканонических книг к авторитету святоотеческих творений: «Писания отцов, говорит он, в тексте божественных писаний не считаются, подобно тому, как в Ветхом Завете есть некоторые книги, которые не пишутся в канон, и однако читаются, как Премудрость Соломона и прочие»26). Радульф Флавийский (ум. 1155) держится того мнения, что «книги Товита, Иудифь и Маккавейские, хотя читаются для церковного назидания, совершенного авторитета не имеют»27). Знаменитый аббат Клюнийский Петр (ум. 1158), представив список одних лишь канонических книг, замечает: «После этих подлинных книг священного Писания, остается шесть книг, о которых не должно умолчать: Премудрости, Иисуса сына Сирахова, Товита, Иудифь, две книги Маккавейские. Они, хотя не могли достигнуть отменного достоинства предшествующих, однако заслуженно принимаются Церковью по причин похвального и необходимого учения»28). Автор знаменитой Historia scholastica Петр Коместор (ум. 1178) называет «апокрифами» книги Премудрости, Иисуса сына Сирахова, Иудифь и Товит29). Иоанн Сарисберийский (1110—1180), в своем суждении о каноне прямо основывается на авторитете бл. Иеронима: «Так как о числе книг, пишет он, я читаю различные и многообразные мнения, то, следуя ученому кафолической Церкви Иерониму, которого считаю в построении научного фундамента весьма достойным одобрения, я верю несомненно в 22, по подобию 22 еврейских букв, книги Ветхого Завета, разделенные по трем отделам. Посему, книга Премудрости, и Екклезиастик, Иудифь, Товит, как утверждает этот отец, не считаются в каноне, равно как и книга Маккавеев, которая разделяется на два свитка»30). Гуго де Сен Шер (ум. 1263), вслед за перечислением 22 канонических книг, прибавляет: «Есть еще апокрифы (он понимает это слово в том же смысле, как и Иероним)... они сомнительны, Церковь, однако, их принимает за их правильное учение, хотя для нравственно-назидательных целей, а не догматических»31). Глава схоластиков и средневекового богословия Фома Аквинат (ум. 1274) не признает канонической книгу Премудрости Соломона32), он считает не решенным вопрос о каноничности книги Иисуса сына Сирахова33). Ученый Николай Лира (ум. 1340), знаток еврейского языка, поставляет ветхозаветные неканонические писания вне канона, и строго отличает от канонических книг: «Tе книги, которые именуются каноническими, говорит он, пользуются таким авторитетом, что все, в них содержащееся, а следовательно и все, что ясно вытекает отсюда, должно твердо и неоспоримо содержаться, как истинное; а те книги, которые, по словам Иеронима, не принадлежать к канону, приняты Церковью с тем, чтобы читать их для воспитания нравов, хотя авторитет их для решения спорных вопросов кажется менее пригодным»34). Подобные же отзывы встречаются у многих известных средневековых католических писателей, напр., Антонина, архиепископа флорентийского (ум. 1459), Альфонса Тостата (1412—1455), Дионисия Картезианца (1402—1471), кардинала Кайетана, и т. п.35)
Так, все наиболее основательно изучившие вопрос о ветхозаветном каноне отцы Церкви и христианские писатели, не исключая и католических до XVI века, хотя и допускали употребление в Церкви неканонических книг вместе с каноническими, но никогда не осмеливались ставить первые в один и тот же разряд с последними. Они с очевидностью признают в собственном смысле каноническими только 22 книги Ветхого Завета, и тем непререкаемо свидетельствуют, как строго держалась древняя Церковь Востока и Запада канона иудейской синагоги. Лишь в XVI веке католическая церковь порвала связь с этим древнехристианским преданием о ветхозаветном каноне, провозгласив на coбopе Тридентском, неканонические книги богодухновенными и имеющими одинаковое достоинство с каноническими.
1) Иосиф Флавий, Contra Apionem, I, 7.
2) Contra Apionem, lib. I, §§ 7, 8. Сл. Евсевия, Церк. Ист., кн. III, гл. X.
3) Этот параграф, в виду католических тенденций автора, подвергнут нами существенной переделке и в значительной мере дополнен в тексте и примечаниях. (Пр. пер.).
4) Св. Климент, папа римский, цитует Иудифь и Премудрость Соломона, 1 Ер. Cor., LV, XXVII, t. I, col. 320, 268; св. Поликарп — Товита, Phil., X, t. V, col. 1013; св. Ириней (140—202) цитует Варуха, IV, 36, и V, Adv. haer. V, 35, t. VII, col. 1219, и прибавления к Даниилу, XIII, 20; ibid., IV, 26, col. 1054; Климент Александрийский (ум. 227) цитует Варуха, по крайней мере, 80 раз во второй книге своего «Педагога», и один раз, II, 3, t. VIII, col. 433, даже в выражениях: «божественное Писание говорит». Он цитует также Товита в «Строматах», предваряя цитату словами: «Писание кратко обозначает это говоря». Тертуллиан (160—240) цитует Премудрость Соломона, Adv. Valentinianos, с. II, t. II, col. 544, и Екклезиаст, De exhortatione castitatis, c. II, t. II, col. 946. Он цитует также Варуха, Contra Gnosticos, с. VIII, t. II; col. 137; говорить о Сусанне, De Coron., 4, col. 81; Виле и драконе, De idol., 18, t. I, col. 688. Св. Киприан (ум. 258) цитует также Товита, Le Orat. Dom., 32, t. IV, col. 540; Премудрость Соломона, De exhort. Martyr., 12, col. 674, и т. п. Ориген упоминает о книгах Маккавейских под именем Sarbeth Sarbanael, Евсевия, Н. Е., 1. VI, с. XXV, t. XX, col. 581; он цитует и кн. Иисуса сына Сирахова, Сотm. in Johan., XXXII, 14, t. XIV, col. 805, так асе как и Премудрость, Contr. Cels., III, 72, t. XI, col. 1053; Товита, De Oratione, 11, t. XI, col. 448; он защищал ex professo прибавления к кн. Даниила и Есфири, а также и Товит, в своем письме к Юлию Африкану, t. XI, col. 48. Постановления апостольские, которые явились на Востоке в середине III века, ссылаются также на неканонические книги, IV, 11, t. I, col. 821—824. Св. Афанасий цитует Премудрость Соломона, называя ее «Писанием», Oratio cont. Gentes, XI, t. XXV, col. 23; св. Кирилл Иерусалимский называет Варуха «пророком», Cath., XI, 15, t. XXXIII, col. 710, бл. Иероним называет кн. Иисуса сына Сирахова «Scriptura sacra», Сотт. in Is., III, 15; t. ХХIV, col. 67. В церкви сирийской с болышим уважением относились к неканоническим книгам св. Ефрем Сирин, Афраат, Гриллона, Иоанн Антиохийский (Bickell, Conspectus rei Syrorum litterariae, 1872, p. 7).
5) Фреска катакомбы св. Евгении, очень грубая по выполнению, но тем не менее очень выразительная, представляет на красноватом фоне, в пламени большой печи, трех товарищей Даниила, неясно нарисованных в белом и черном одеяниях. Они одеты в тунику и носят на голове род фригийской шапки. Сзади их представлено в белой одежде изображение ангела, с обнаженной головой. Присутствие ангела свидетельствует, что сюжет заимствовав из неканонической части кн. пророка Даниила, III, 49. Сл. de Rossi, Roma sotterranea, t. III, p. 81, pi. XV. — Различный изображения из кн. Товита в катакомбах (см. т. II, № 516) также подтверждают уважение первых хрисиан к неканоническим книгам В. Завета. Подробнее об этом см. Le Nouveau Testament et les decouvertes archeologiques modernes, p. 365—392.
6) Прот. П. А. Преображенский, в своем русском переводе «Писаний мужей апостольских» (т. II), указывает цитаты Священного Писания у Варнавы и Климента, сходные с еврейским текстом Библии. Пр. пер.
7) Достойно внимания, что цитаты у мужей апостольских из канонических книг часто предваряются формулами: Писание говорит, Бог говорит, Господь говорит, Сам Христос чрез Духа Святого взывает, Так говорит Святое Слово и т.п., при ссылках же на неканонические книги указанных формул не приводится. Исключение представляет лишь одно место из послания апостола Варнавы, и его старались толковать в свою пользу католические писатели в применении к вопросу о каноне. В этом месте Варнава, вместе с другими пророчествами, приводить такие слова: «Подобным образом и на крест указывает Господь чрез другого пророка, который говорит: когда все это совершится?—Тогда, говорит Господь, когда древо преклонится и востанет и когда от древа воскаплет кровь. Здесь опять тебе говорится о кресте и об имеющем быть Распятым». В выражении «от древа воскаплет кровь» видят указание на 3-ю книгу Ездры, V, 8, где читается: «И воскаплет кровь от древа, и камень даст глас свой, и поколеблются людие, и той будет царствовати». Но если даже и видеть в рассматриваемом месте у Варнавы свободную цитату из 3-ьей книги Ездры, то и в таком случае нельзя еще отсюда делать вывод, что Варнава не держался палестинского канона и не делал различия между каноническими и неканоническими книгами. «Разобранной цитатой нельзя доказать даже того, что он считал канонической, равной по достоинству книгам палестинского канона, саму третью книгу Ездры: в данном случае он поступает подобно апостолу Иуде и другим священным новозаветным писателям, которые под руководством Духа Божия усматривали в неканонических книгах то, что проистекает от влияния Духа Божия, и как таковое, может быть отмечено как пророческое». Н. К. Дагаева, «История ветхозаветного канона», С.-Петербург,, 1898, стр. 182—183. Прим. пер.
8) См. прот. П. А. Преображенский, Писания мужей апостольских, V,. стр. 277—278. Прим. пер.
9) В письме к Онисиму Мелитон пишет: «Так как ты часто просил, ревнуя к Слову, сделать для тебя извлечение из закона и пророков о Спасителе и всей вере нашей, еще же ты желал тщательно изучить, каково число и каков порядок древних (т.-е. ветхозаветных) книг, то я потщился сделать это, зная твою ревность к вере и любознательность к Слову, потому что это ты в особенности предпочитаешь всему в страстной любви к Богу, подвизаясь ради вечного спасения. Итак, взойдя на восток, вплоть до того места, где было проповедано все и совершено, и точно изучив книги Ветхого Завета, я, расположив их, послал тебе. Имена их следующие: пять Моисея — Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие; Иисус Навин. Судьи, Руфь, четыре Царств, две Паралипоменон; Псалмы Давида, Притчи Соломона или Премудрость, Екклезиаст, Песнь песней, Иов, Пророков — Исаии, Иеремии, двенадцати в одной книге, Даниила, Иезекииля, Ездры, из каковых и извлечения я сделал, разделив их на шесть книг». Евсевия, Н. Е., IV, 26; Migne, Patr. gr., t. XX, col. 396—397. В приведенном списке Мелитона недостает двух книг: книги Неемии и книги Есфирь. О книге Неемии апологет не имел нужды упоминать отдельно, так как у евреев эта книга соединена была с книгой Ездры. Что же касается книги Есфирь, то она могла быть опущена случайно переписчиком по сходству ее наименования Esqhr с предыдущей книгой EsdraV, или могла быть опущена потому, что евреи не считали ее священной в том виде, как она была помещена в греческом переводе LXX, где были сделаны в ней прибавки. Прим. пер.
10) О питатах неканонических книг у этих Отцов см. в прим. 1 Прим. пер.
11) Вот этот реестр книг у св. Афанасия: «Книги эти следуют каждая в таком порядки и под таким именованием: во-первых Бытие, потом Исход, потом Левит, а за ней Числа и, наконец, Второзаконие; вслед за сими Иисус Навии и Судьи. После книги Судей Руф, и опять вслед за сим четыре книги Царств, и из них первая и вторая считаются за одну книгу, а подобно третья и четвертая также за одну; после них первая и вторая книги Паралипоменон, считаемые также опять за одну книгу, потом первая и вторая книги Ездры, принимаемые также за одну книгу. После сих книга Псалмов, и вслед за ней Притчи, потом Екклезиаст и Песнь Песней Сверх сего есть книги: Иова, наконец, Пророки, а именно двенадцать, считаемые за одну книгу, а потом Исаия, Иеремия и с ними вместе Варух, Плач и Послание, и после Иеремш Иезекииль и Даниил.» Ibid. В этом каноне опущены все неканонические книги, за исключением Варуха, который прясоединен к Иеремии; Есфирь отсутствует, как и в списке Мелитона. Прим. пер.
12) Эти неканонические писания св. Афанасий отличает от третьего разряда книг — апокрифов, широко распространявшихся в его время между христианами и упоминаемых им в том же послании в таких строгих выражениях: «Впрочем, возлюбленные, тогда как одни книги внесены в канон, а другия предлагаются для чтения, нигде не упоминается о книгах апокрифических; они суть выдумки еретиков, которые пишут их, когда хотят, но приписывают им давность и прибавляют лет, чтобы, выдавая их за древние, иметь случай к обольщени. тем людей простодушных».
13) Вот самый список ветхозаветных книг у св. Кирилла: «Ветхого Завета... двадцать две книги, именно: Закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса, сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг: первая и вторая Царств, у евреев составляющие одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по-нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга — Есфирь. Таковы исторические книги. Стихотворных книг пять: Иов, книга Псалмов, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней семнадцатая книга. После них пять пророческих книг: двенадцати пророков, составляющие одну книгу, Исаии одна, Иеремии одна (с Варухом, Плачем и Посланием), потом Иезекииля и Даниила — 22-я книга Ветхого Завета.» Пр. пер.
14) См. у Миня, Carm.: II, II, 8, t. XXXVII, col. 472. В том же стихотворном произведении св. Григорий Богослов так исчисляет священные книги Ветхого Завета: «Исторических книг древнейшей еврейской премудрости всех двенадцать. Первая Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, потом Второзаконие, потом Иисус и Судьи, восьмая — Руфь. Девятая и десятая книга — Деяния Царств, Паралипоменон и последней имеешь Ездру. Стихотворных книг пять: первая Иова, потом Давида, далее три Соломоновы: Екклезиаст, Песнь Песней и Притчи. А равно и пять книг духа пророческого. В одну книгу соединяются эти двенадцать: Осия, Амос и третий Михей, потом Иоиль, Авдий, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия. Это одна книга, вторая же Исаии, потом Иеремия, призванный от младенчества, потом Иезекииль и Даниилова благодать.» В списке св. Григория из канонических книг опущена лишь одна книга Есфирь. Прим. пер.
15) См. св. Амфилохий, Iambi ad Seleucum,p. 134, ed. Combefis, Paris, 1624: «Прежде наименую книги Ветхого Завита. Пятикнижие содержит Бытие, потом Исход, и среднюю книгу Левит, за ней Числа, после Второзаконие. К ним прибавь Иисуса и Судей, потом Руфь, четыре книги Царств и две Паралипоменон. За ними следует Ездры книги первая и вторая. Далее назову тебе пять книг стихотворных: увенчанного подвигами различных страданий Иова и книгу Псалмов, сдадкопесненное для душ врачевание, три книги премудрого Соломона, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней. К сим прибавь двенадцать пророков: первого Осию, потом второго Амоса, Михея, Иоиля, Авдия, Иону, образ тридневной смерти, за ними: Наума, Аввакума, потом девятого Софонию, Аггея и Захарию, и славного вестника Малахию. После них познавай четырех пророков: великого Исаию, дерзновенно говорившего, Иеремию страждущего, таинственного Иезекииля и последнего — Даниила, делом и словом премудрого. К ним прилагают некоторые Есфирь.» Прим. пер.
16) Св. Епифанй в четырех местах своих сочинений дает каталог священных книг Ветхого Завета, De pond. et mens. 4, 22—23; t. XLIII, col. 244, 276—280; Haer., VIII, 6; LXXVI, 5 (Aetii), t. XL1I, col. 413, 560. Особенно замечательно место его сочинения Peri metrvn kai staqmvn, где он пишет: «Евреи имеют двадцать две буквы, из них пять двойных: каф, мем, нун, фи и алеф. Посему и книг считается 22, а находится 27, потому что пять из них содержать по две. Ибо Руфь присоединяется к книге Судей, а считается это у иудеев за одну книгу; первая Паралипоменон соединяется со второй и называется одна книга; соединяется первая Царств со второй и называется одна книга; третья и четвертая — одна книга. Таким образом, книги Писания являются в виде четырех пентад (пятикнижий). Пять относятся к Закону. Пять в стихах (Иов, Псалмы, Притчи, Екклезиаст, Песнь Песней). Третья пентада содержит agiograja. Это —Иисус Навин, Судей с Руфью, Паралипоменон первая со второй, две первых Царств, обе последних в одном свитке. Это — третья пентада. Следует четвертая, в которой поставлены двенадцать малых пророков, Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил. И это пророческое Пятикнижие. Остаются две книги: одна книга Ездры, которая считается отдельно, другая — Есфирь. Так считается 22 книги сообразно с числом еврейских букв.» Opera S. Epiphanii, editio Petavii, t. II, p. 161—162. Прим. пер.
17) Prolog, in Psalm., 15, Patr. lat., 1. X, col., 241. В конце своего списка св. Иларий присоединяет: «Иные же, прибавив к сим Товита и Иудифь, хотят считать всех книг двадцать четыре, по числу букв греческого алфавита.» Ibid. Прим. пер.
18) Этот список следующий: «Итак, Ветхого Завета первее всех переданы пять книг Моисея: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Дотом — Иисуса Навина, Судей вмести с Руфью, четыре книги Царств, которые иудеи считают за две; Паралипоменон, называемая книгой дней; две Ездры, которые у них (т.-е. у евреев) считаются за одну книгу, и Есфирь. Пророческие книги: Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила; кроме того, двенадцать пророков составляют одну книгу. Иов, Псалмы Давида. Три книги Соломона переданы церквам: Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней. Сими заключили число книг Ветхого Завета»). Ibid. (Прим. пер.)
19) Этот Prologus galeatus помещается в виде предисловия во всех изданиях Вульгаты. Бл. Иероним делает здесь исчисление книг в таких выражениях: «В еврейском, сирийском и халдейском языках существует 22 буквы, соответственно сему и священные книги исчисляются числом двадцать две... Первая книга у них (у евреев) называется Берешит, ее мы называем Бытие. Вторая — Веллешемот, которая называется Исход. Третья — Вайякра, т.-е. Левит. Четвертая — Вайедабер, которую мы называем Числа. Пятая — Элле-аддебарим, чем обозначается Второзаконие. Эти пять книг Моисея называются тора, т.-е. законом. Второй отдел составляют пророки, которые начинаются с Иисуса Навина, который у них называется Иешуа-бен-Нун. Потом Софетим, т.-е. книга Судей, и в нее включают Руфь. Третья — Самуила, которую мы называем первой и второй Царей. Четвертая — Мелаким, т.-е. Царей, которая содержит третью и четвертую Царей. Пятая — Исаии, шестая — Иеремии, седьмая — Иезекииля, восьмая — 12 пророков, которая у них называется Тере-асар. Третий отдел обнимает агиографы. В нем первая книга — Иова, вторая — Давида (= Псалмы), третья—Соломона, имеющая три книги: Притчи, которые они называюсь Мишле, четвертая — Екклезиаста или Когелет, пятая — Песнь Песней, которую обозначают под заглавием Шир-гашширим, шестая — Даниила, седьмая — Дибре-гайямим, т.-e. Слова дней, каковая книга у нас называется первая и вторая Паралипоменон; восьмая — Ездры, девятая — Есфирь. Так образуются 22 книги Ветхого Завета: пять — Моисея, восемь — пророков, девять — агиографов. Некоторые отделяют и ставят в особый счет Руфь и Плач и получают 24 книги, по числу старцев Апокалипсиса Иоанва, окружающих Агнца и полагающих венцы свои»). Prologus Caleatus, Migne, Patr. lat, t. XXVIII, col. 556. Прим. пер.
20) Под «каноничностью» бл. Августин разумеет известную степень авторитета той или другой книги в Церкви. Своеобразность и вместе ошибочность взгляда на канон бл. Августина состоит в том, что этот писатель от понятая «авторитета» переходить к понятою «пророчества», так что книги, «пользующаяся авторитетом», по нему, уже то же, что «пророческие» или, переводя на нашу обычную терминологию, «богодухновенные». Этот взгдяд на канонические книги высказан был бл. Августином в его известном труде De ductrina Christiana, в котором он пишет: «В отношении канонических писаний преимущественно нужно следовать авторитету тех церквей, которые имели апостольские кафедры и получили послание. Посему это будет мерой в писаниях канонических, чтобы принимаемые всеми кафолическими церквами предпочитать тем, которых не принимают иные из церквей; а в отношеши тех, которые не всеми принимаются, — принимаемые у большого числа и важнейших церквей предпочитать тем, которых держатся меньше по числу и меньшего авторитета церкви. А если бы случилось, что иные писания признаются большим количеством церквей, а другие церквами важнейшими, хотя это трудно допустить, то, думаю, те и другие должны считаться равными по авторитету. Весь же канон Писаний, к которому, говорим, должно быть применено это соображение, содержится в этих книгах: в пяти — Моисея, одной книге Иисуса Навина, одной — Судей, одной книжке (libello), называемой Руфь, которая более относится к началу Царств, затем в 4-х Царств и в 2-х — Паралипоменон, связно продолжающих друг друга... Есть как бы другого порядка книги, которые ни этим порядком, ни между собою не связаны, каковы: Иов и Товит, Есфирь и Иудифь, две книги Маккавейские и две — Ездры, которые болee следуют историческому порядку Царств и Паралипоменон. Затем — Пророки, в числе которых Давида одна книга Псалмов и Соломона три — Притчей, Песнь Песней и Екклезиаст. Ибо оные две книги, из которых одна надписывается Премудростью, а другая — Екклезиастиком, приписываются по некоторому сходству. Ибо весьма настойчиво передается, что их написал Иисус сын Сираха, однако, так как они заслужили пользоваться авторитетом, то должны считаться между пророческими (in auctoritatem recipi meruerunt, inter propheticos numerandi sunt). Прочие суть книги тех, которые в собственном смысле названы пророками: двенадцати пророков, каждая книга отдельно; затем четыре пророка больших свитков; Исаия, Иеремия, Даниил, Иезекииль. Этими сорока четырьмя книгами исчерпывается авторитет Ветхого Завета». De Doctr. сhristiana, II, 8, 13, t. XXXIV, col. 41. (Прим. пер.)
21) Исчисление священных книг, данное бл. Августином, было принято на трех поместных западных соборах, душой которых был бл. Августин: да иппонском соборе (393 г.) и на двух карфагенских (397 и 419 гг.). В 36-м правиле собора иппонского предписывается: «Никаких писаний не следует читать в церкви под именем божественных, кроме канонических. Канонические писания следующие: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Судей, Руфь, 4 книги Царств, 2 — Паралипоменон, Иов, Псалтирь, пять книг Соломона, книга 12 пророков, Исаия, Иеремия, Даниил, Иезекииль, Товит, Иудифь, Есфирь, две книги Ездры, две — Маккавейские». Mansi, Concil; t. III, col. 924. В 32-м правиле третьего карфагенского собора читается то же самое; в списке его не упоминаются лишь книги Маккавейские; в конце этого правила делается замечание: «Это да будет известно брату нашему и сослужителю Бонифацию и другим епископам тех стран, в подтверждение оного Канона, поелику мы приняли их от отцов для чтения в церквах». Совершенно аналогичны исчисление книг и замечания в 29-м правиле шестого карфагенского собора; разница лишь в том, что здесь упомянуты книги Маккавейские, и, вероятно, по вине писца, опущен Иезекииль. Mansi, ibid., t. IV, р. 430. Послание папы Иннокентия к Экзуперу, епископу Тулузскому, в сущности повторяет исчисление канона Августина и африканских соборов. Вот текст его: «Какие книги принимаются в канон, показывает краткий перечень: Пять Моисея, Иисуса Навина одна, Судей одна, Царств четыре, Руфь, Пророков шестнадцать книг, пять книг Соломона, Псалтирь; также из исторических книг Иова одна, две Маккавейские, Ездры две, Паралипоменон две». Mansi, Conс., t. II, р. 1040—1041. В конце V века, в 495 году, тот же канон священных книг воспроизводит декрет папы Геласия De recipiendis et nоn recipiendis libris. Вот часть этого декрета, относящаяся к Ветхому Завету: «А теперь должно вести речь о божественных писаниях, что принимает вселенская кафолическая Церковь, или чего должно избегать. Начинает порядок Ветхого Завета: Бытия 1 книга, Исхода одна, Левит одна, Числ одна, Второзакония одна, Иисуса Навина одна книга, Судей одна, Руфь одна, Царств 4, Паралипоменон 2, 150 псалмов — одна книга, 3 книги Соломона: Притчи, Екклезиаст, Песнь Песней; также Премудрости одна книга, Екклезиастик одна книга, также разряд Пророков: Исаии 1 книга, Иеремии с его Плачем одна книга, Иезекииля 1 книга, Даниила 1 книга, Осии 1 книга, Амоса 1 книга, Михея 1 книга, Иоиля 1 книга, Авдия 1 книга, Ионы 1 книга, Наума 1 книга, Аввакума 1 книга, Софонии 1 книга, Аггея 1 книга, Захарии 1 книга, Малахии 1 книга. Также порядок историй: Иова 1 книга, опущенная некоторыми, Товия 1 книга, Ездры 2 книги, Есфири 1 книга, Маккавеев 2 книги». Labbe. Concil., 1671, t. IV, col. 1260, или у Thiel, De Decretali Grelasii papae, 1866, p. 21. Прим. пер.
22) Moralia, XIX, 21, t. LXXV1, col. 119.
23) См. у Loisy, Histoire du Canon de l'Апсiеn Testament, Paris, 1890, p. 153
24)Adv. Elipand., t. С, с. 254. Прим. пер.
25) In Genes., III, 31, t. CLXVII, col. 318; см. у Loisy, Hist. du Canon de l'A. Т., р. 165—166»
26) De Scriptur. et Scriptor. Sacr., t. CLXXV, col. 15.
27) См. у Cornely, Introductio in libros sacros, t. I, p. 126.
28) Tractatus contra Petrobrusianos, t. CLXXXIX, col. 751. Пр пер.
29) Hist. schol., Praef. in Jos., t. CXCVIII, col. 1260.
30) Epist. CXLIII, (ad Henricum comitem Campaniae; Patr. lat., t. CXCIX, col. 26.
31) Prolog, in Ecclesiastic., t. III, p. 171, ed. Colon. 1621; см. также Comment. in Prol. galeat., t. I, p. 218 и Prol. in Sapien., t. II; p. 139.
32) In Dionys., de divin. Nomin, IV, 9. Прим. пер.
33) Summ. 1-a, q. 89, art. 8.
34) Chron., I. 3, 5, 9; Lyon, 1586, t. I, p. 65, 85.
35) Антонин Флорентйский (в своей Summa theologica, 111, 18, VI, Verone, 1740, t. III, p. 1073) говорит о неканонических книгах: «Oни не имеют настолько авторитета, чтобы изречениями их с успехом аргументировать в делах веры, как из других книг Писания. Oни, скорее, имеют такой авторитет, какой имеют речения святых учителей, одобренные Церковью». Альфонс Тостат, в своем Comment, in S. Hieronymi Prolog. galeatus, q. 27, 28, пишет: «Церковь допускает только, чтобы неканонические книги читались верными, и сама также читает их по причине многого благочестивого, что они содержат, но не обязывает никого верить тому, что в них содержится». Динисий Картезианец, In Tobiam praef., Cologne, 1551, in-4о, p. 298, высказывает, что в Церкви неканонические книги принимаются как истинные, но не как канонические». У знаменитого кардинала Кайетана, в Comment, in Esther in fine, мы читаем такие замечательные слова: «Мы оканчиваем (Есфирью) изъяснение исторических книг, ибо прочие, т.-е. Иудифь, Товит и книги Маккавейские, ученым Иеронимом полагаются вне канона и помещаются между апокрифами вместе с книгой Премудрости и Екклезиастиком. Не смущайся, новичок, если где-либо найдешь, что книги эти полагаются между каноническими на святых соборах или у святых учителей. Ибо критике Иеронима должны подлежать слова соборов, как и слова ученых. Книги эти не суть канонические, т.-е. не суть правильные (regulares) для подтверждения того, что относится к вере; однако могут назваться каноническими, т.-е. правильными для назидания верных, как бы принятые для этого в канон Библии и сделавшиеся авторитетными. Ибо с этим различием можешь рассматривать и слова Августина во второй книге De doctrina сhristiana... и писания на поместных соборах Карфагенском и соборе Лаодикийском и сказанное первосвященниками Иннокентием и Геласием». (Прим. пер.)
На главную страницу