Иан Мюррей

ЗАБЫТЫЙ СПЕРДЖЕН

 

Глава 3

Арминианство против Писания

 

     «Я считаю, что многое в нынешнем арминианстве объясняется незнанием евангельского учения».

Чарльз Сперджен, «Проповеди», 11, 29

     

     «Когда я был в поисках Христа, то думал, что ищу Его сам, и хотя я ревностно искал Господа, у меня не было и мысли, что Господь искал меня. Я не думаю, что новообращенный сразу же осознает, что Господь ищет его. Я помню тот день и час, когда я впервые осознал это, когда эти истины, как говорит Джон Буньян, были будто впаяны в мое сердце раскаленным железом. И я могу вспомнить, как я почувствовал, что вдруг превратился из ребенка в мужчину, что лучше и глубже познал Священное Писание, раз и навсегда найдя ключ к истине Божией».

Чарльз Сперджен, «Ранние годы», 164

 

 

 

     Для Сперджена было очевидно, и благодаря Писанию, и его собственному опыту, что человек (даже ребенок) может стать верующим, не зная при этом ничего, кроме того, что Сын Божий вознес его грехи на древо. Почему он верит, почему Христос поднялся на Голгофу, он может и не знать: «Мы не знали, обратил ли нас Бог или же мы сами обратились». Сперджен рассказывает о себе: «Я помню, что когда обратился к Богу, то был настоящим арминианином... Бывало, я думал: "Я искал Господа четыре года, перед тем как нашел Его». А в другой проповеди, произнесенной через двадцать восемь лет после той, слова из которой мы только что процитировали, он говорит: «Я знаю людей, которые, обратившись, плохо знали Евангелие и которые стали евангельскими христианами благодаря тому, что поняли, что нуждаются в спасении и милости Божьей. Они даже не знали, как пишется слово "благодать". Они начинали с буквы "б", но их "б" была похожа на "с", и из-под их пера появлялось "свободная воля". Но после того как они убедились, что слабы, после того как совершили серьезное прегрешение и Бог вернул их назад, или после того как им довелось пережить глубокую душевную боль, они запели новую песнь. В школе покаяния они научились читать и писать по слогам. Они написали слово "свободная", а слово "воля" зачеркнули и вместо него написали слово "благодать". И таким образом у них вышло: "СВОБОДНАЯ БЛАГОДАТЬ"... Их богословие стало лучше, а вера — чище».

     Итак, если человек придерживается неверного учения и это не означает, что он не христианин, почему же Сперджен так непреклонно критиковал арминианство? Если люди обращаются ко Христу и не от кальвинистских проповедей, если они становятся верующими и без четкого представления о кальвинистском учении, то зачем так настойчиво утверждать кальвинизм, нарушая мир в Церкви? А может, современный евангеликализм, предавая забвению эту проблему, прав? Может, на самом деле арминианство — это богословское привидение, которое время от времени появляется, но на борьбу с которым здравомыслящий христианин не должен тратить ни время, ни силы? Другими словами, придавая этой теме столь большое значение, не смешиваем ли мы существенное с несущественным? Давайте посмотрим, что Сперджен говорит в свое оправдание.

     Во-первых, он считал, что арминианство не просто влияет на одно-два учения, которые не имеют большого значения для Евангелия, с его точки зрения, оно претендует на интерпретацию всего библейского откровения, при этом полностью извращает идею искупления. Сперджен полагал, что арминианство возникло из-за незнания евангельской вести в ее полноте, и следовательно, оно мешает человеку постичь библейские истины в их единстве, понять их связь между собой. Арминианство увечит, искажает Писание, не дает увидеть его во всей цельности, а значит, и прославить Бога, превознести Христа и обрести надежную основу в жизни. Поэтому, полагал Сперджен, арминианству нужно противостоять: «Изучайте Слово Божье глубоко и тщательно, и тогда вы постигните его структуру в целом: избрание ведет к верности до конца, а верность до конца — ко второму пришествию, воскресению мертвых и к славе, к вечной жизни». Сперджен никогда не уставал повторять и показывать в проповедях, что замысел Бога по спасению человека состоит из множества частей и все эти части чудесным образом связаны между собой. Приведенный ниже отрывок из проповеди «Когда же Бог благоволил», основанной на Гал. 1:15, — типичный тому пример.

     «В этих словах божественный план спасения изложен очень четко. Вы видите, все началось с того, что "Бог благоволил". Основание спасения находится не в человеческой воле. Оно начинается не с человеческого послушания, ведущего далее к цели, поставленной Богом; начало его именно здесь, именно здесь источник, из которого текут животворящие потоки: "Бог благоволил". После того как "Бог благоволил", Он отделил одних людей от других, то есть, как обычно говорят, избрал. Избрание, как сказано в нашем тексте, совершается уже в утробе матери, значит, до нашего рождения, тогда, когда мы не в состоянии сделать хоть что-нибудь для того, чтобы заслужить это избрание. Бог отделил нас с самого начала нашего существования; задолго до того, как поднялись горы и холмы, и океаны были образованы Его созидательной силой, Он в Своем предвечном замысле отделил нас для Себя. Затем, отделив нас, Он призвал нас: "...и призвавший благодатию Своею". Не призвание ведет к избранию, а избрание, проистекая из божественного замысла, ведет к призванию. Призвание звучит как следствие божественного избрания, и вы видите, что за призванием следует послушание. Итак, весь процесс происходит в следующей последовательности: сначала тайный всевластный замысел Божий, затем конкретное определенное избрание, отделение одних от других, затем действенное и непреодолимое призвание, а после него — послушание и благочестивая жизнь, а затем, как следствие послушания, — сладостные плоды Духа. Те же, кто, не зная Писания, меняют местами этапы этого процесса, глубоко заблуждаются. Они ставят во главу угла человеческую волю, не понимая, что они говорят и утверждают».

     Таким образом, арминианство искажает другие учения и мешает правильному пониманию Священного Писания. Помещая предвечный замысел Божий в несвойственное для него место или же полностью игнорируя его, оно изменяет весь смысл плана искупления. Очевидно, что стоит только неправильно объяснить идею избрания, как сразу же искажаются все остальные учения.

     «Без правильного понимания избрания теряется единство учений. В общем-то, арминианам очень трудно создать богословскую систему. Человек вряд ли станет богословом, если не начнет строить свою систему взглядов с учения об избрании. Можно послать молодого верующего на несколько лет обучаться богословию, но если он не будет иметь представления о том, как выглядит план вечного завета, он ничему не научится, потому что не сможет постигнуть взаимосвязь учений: он не поймет как одна истина согласуется с другой и как все они гармонируют друг с другом. Но если он получит ясное представление о том, что спасение происходит по благодати, если он поймет, чем завет дел отличается от завета благодати, и что смысл избрания заключается в том, что оно открывает нам замысел Божий, если поймет, как учение об избрании связано с другими учениями, которые представляют собой реализацию этого замысла, тогда у этого молодого человека есть все шансы научиться наставлять других. Он всегда будет готов дать отчет в своем уповании с кротостью и благоговением. За доказательствами далеко ходить не надо. Возьмите любую местность в Англии: иногда бедняки-пахари имеют лучшие познания в богословии, чем половина закончивших высшие богословские учебные заведения по той причине, что эти люди были с юности наставлены в богословии, в котором избрание занимает центральное место, и впоследствии обнаружили, что их личный опыт точно согласуется с тем, что они знают. На этом твердом основании они построили храм святого познания, который сделал их отцами в Церкви Божьей. Все другие схемы — это дерево, сено и солома. Постройте на них что хотите — и все рухнет. Их архитектура бессистемна, они непоследовательны и с точки зрения логики, и с точки зрения откровения. В их системе верхняя часть дома намного больше его основания, в ней одна часть завета никак не согласуется с другой; она делает мистическое тело Христа бесформенным; она предлагает Христу невесту, которую Он не знает и не желает; она обручает Его со всеми желающими, лишая Иисуса при этом права выбора. Она сводит на нет все образы, которые используются для описания отношений Христа и Его Церкви. Старое доброе учение о благодати — это система, которую, если кто-то принял, то вряд ли отвергнет. Правильно понятая, она формирует сердечное понимание и накладывает неизгладимое впечатление на тех, кто однажды познал на себе ее силу».

     Часто говорят, что кальвинизм и благовестие несовместимы. Поскольку кальвинист не может сказать, что Христос умер за всех людей, значит, он не может проповедовать крест. Но Сперджен проповедовал искупление практически в каждой проповеди. Он не считал, что, чтобы благовествовать, необходимо верить во всеобщее искупление. Сперджен утверждал, что если бы арминианство было истинным учением, то евангельская весть была бы столь противоречивой, что искупление вообще невозможно было бы проповедовать. Как только проповедник убирает крест из плана спасения, как только пролитая на кресте кровь перестает восприниматься как кровь вечного завета, сразу встает вопрос не просто о том, на кого распространяется искупление, — под сомнение ставится искупление как таковое. С другой стороны, если проповедник, следуя Писанию, верит, что на Голгофе исполнился великий план Божий, что Сын Божий стал Представителем и Главой тех, кого Отец возлюбил прежде создания мира (Еф. 1:4), тогда проясняется суть искупления и становится понятно, на кого оно распространяется. Суть смерти Христа заключается в том, что она является заместительной жертвой. А пострадал Он за тех, с кем находится в вечном завете, — эти две истины неразрывно связаны друг с другом.

     Писание утверждает, что этих людей нельзя обвинить во грехе, а дар Христа гарантирует, что Бог со Христом дарует им все (Рим. 8:32-33).

     Так и должно быть: искупление не только спасает от греха, поработившего и исказившего сущность человека, но, что более удивительно, спасает от греха, осуждающего нас перед Богом. Христос понес божественное осуждение, которое не имеет смысла, если не рассматривать его как наказание за грехи людей. Своей жертвой Христос принимает на Себя гнев Божий, который заслужил Его народ, и умиротворяет его. Собой Он полностью удовлетворил требования Божьей святости и Божьего закона, и получается, что Бог совершенно справедливо гарантирует Свое расположение всем тем, за кого страдал и умер Спаситель. Другими словами, действие Креста распространяется не только на человека, но и на Бога. Своей смертью Христос умилостивил Отца и, полностью быв Ему послушен, пролил кровь и тем гарантировал, что грешники получат даром все благословения спасения. Размышляя над этим отрывком, Роберт Холдейн писал: «Павел показывает, что Бог, прощающий грешника, не только милостив, но еще и верен и праведен. Его чувство справедливости полностью удовлетворено, Он гарантирует, что грешник будет избавлен от суда. Благодаря искупительной жертве поручителя даже первый из грешников становится достойным Божьей любви, потому что он не только становится полностью невиновным, но и обретает праведность Божью. "Не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом». Сперджен гордился этой истиной: «Он наказал Христа, разве будет Он наказывать за одно преступление дважды? Христос умер за все грехи Своих людей, и если ты пребываешь в завете, то ты — Его. На тебя уже не распространяется проклятие. Ты не будешь наказан за свои грехи. Только если Бог вдруг станет несправедливым и потребует дважды выплатить один долг, только тогда Он сможет погубить человека, за которого умер Иисус».

     Евангельские арминиане проповедуют, что Христос умер вместо грешников, причем вместо всех грешников, но это не означает, с их точки зрения, что все обязательно спасутся. Таким образом, они ставят под сомнение реальность заместительной жертвы, превращая ее в нечто абстрактное, безличное: она на самом деле не искупает людей, а лишь делает искупление всех людей возможным. Согласно арминианскому учению, Христос не искупал конкретных людей, а следовательно, нет гарантии, что хоть кто-то будет спасен. Очевидно, что при таком подходе умилостивление Христа теряет свое значение. Размывается учение о том, что оправдание дается грешнику исключительно благодаря тому, что сделал для него Христос. Не вера делает искупление реальным для нас, а искупление обеспечивает оправдание грешников и гарантирует им веру, которой оправдание принимается. Вера сама есть дар, автор и совершитель которого — Христос. Таким образом, хотя арминианство не отрицает учение о заместительном искуплении, оно создает потенциальную опасность для него. Именно по этой причине арминианство стало проводником богословского модернизма, который полностью отверг и учение о заместительной жертве, и учение об умилостивлении Бога. Церковь, утеряв ясное представление об искуплении, вскоре окажется в положении Ф. Робертсона из Брайтона, о котором говорили: «Робертсон верил, что Христос сделал что-то, что имеет какое-то отношение к спасению».

     Тем, у кого возникло желание еще глубже изучить тему взаимосвязи учения о благодати и искупления, я советую обратиться к сочинению Джона Оуэна «Смерть смерти в смерти Христа». В этом вопросе Сперджен полностью разделял убеждения великого пуританина. Здесь же я затрагиваю эту тему для того, чтобы только показать, что для Сперджена учение об искуплении не ограничивалось вопросом, на кого оно распространяется. В 1858 году в проповеди «Частичное искупление» он говорил: «Учение об искуплении — одно из самых важных в богословской системе. Заблуждение в этом вопросе неизбежно приведет к заблуждению во всех остальных». Спустя двадцать лет он не изменил своих убеждений: «Невозможно расстроить замысел благодати Божьей; Иисус Христос умер не напрасно. Я уверен, что два этих принципа должны лежать в основании всякого здравого учения. Расстроить замысел благодати Божьей невозможно. Ее предвечная цель будет достигнута, ее жертва и печать возымеют должное действие, избранные по благодати войдут во славу». «Арминианин считает, что Христос не умирал за конкретных людей. Он учит, что смерть Христа сама по себе не гарантирует спасения ни одному человеку... Они вынуждены утверждать, что если человеческая воля не даст дорогу благодати и добровольно не подчинится ей, то искупление Христа окажется бесполезным... Мы же говорим, что смерть Христа гарантировала спасение несчетного количества людей. Они не только могут быть спасены смертью Христа, но и реально спасены ею, должны быть спасены и не могут не быть спасены».

     С точки зрения Сперджена, вера в то, что Христос умер в равной мере за всех людей, — это заблуждение, которое еще дальше уводит слушающих Евангелие от Библии, создавая у них неправильное представление о том, что такое спасающая вера:

     «Слушая, как проповедники пробуждения без конца твердят: "Поверь, поверь, поверь!", я решил, что должен для себя разобраться с тем, что значит, что мы должны поверить, чтобы получить спасение. Я пришел к выводу, что призывы моих братьев несколько необдуманны. Часто говорят, что если ты уверуешь в то, что Иисус Христос умер за тебя, ты спасешься. Мой слушатель! Не обманывайся. Ты можешь верить, что Иисус Христос умер за тебя или что Он не умирал за тебя. Но такая вера не принесет тебе никакой пользы. Это не есть спасительная вера. Да, человек, обладающий спасительной верой, рано или поздно придет к убеждению, что Христос умер за него, но не в этом суть спасительной веры. Гони подобные мысли от себя подальше, иначе они погубят тебя. Не говори, что веришь в то, что Иисус Христос умер за тебя, и потому ты чувствуешь себя спасенным. Умоляю тебя, помни, что истинная вера, спасающая твою душу, заключается в доверии, полном, абсолютном доверии Господу Иисусу Христу, спасающему тебя, независимо от того, умирал Он специально для того, чтобы спасти тебя или нет. Только положившись на Него целиком и полностью, я могу считать себя спасенным. Потом я пойму, что кровь Спасителя пролилась именно за меня, но если я поверю в это прежде, чем поверю во Христа, тогда я изменю порядок вещей, который устанавливает само Писание, тогда я сделаю результатом моей веры то, что я верой всего лишь принимаю, доверяя Христу и только Ему свое спасение».

     Чарльз Ходж в лаконичных выражениях показывает, как арминианство нарушает цельность всего библейского откровения. Он утверждает, что главное расхождение между арминианской и августинианской системами заключается в вопросе о том, определил ли Бог к вечной жизни всех людей или только некоторых, дав им Сына, чтобы тот искупил их, и Святого Духа, чтобы они могли покаяться, уверовать и до конца жизни оставаться святыми. Далее Ч. Ходж пишет: «Хотя можно сказать, что именно в этом заключается главное различие между двумя системами, во все века разделявшее Церковь, однако с ним неразрывно связаны многие другие спорные вопросы: сущность первородного греха, мотив Бога в искуплении, сущность и цель служения Христа, сущность божественной благодати, действия Св. Духа. Таким образом, в значительной мере вся богословская система, а следовательно, и наше вероисповедание, определяется нашим ответом на этот конкретный вопрос. Отсюда делаем вывод, что этот вопрос имеет первостепенное практическое значение, эта тема не является исключительно предметом сухого теоретизирования».

     Была и вторая причина, по которой Сперджен так энергично выступал против арминианства. Он видел, что арминианство по духу близко к законничеству. Хотя евангельские арминиане отрицают, что спастись можно делами, тем не менее в их учении придается исключительно большое значение действиям человека. Главный упор они делают на человеческую волю и усилие. Такой вывод логично следует из их построений, так как они считают, что своим решением человек определяет свое спасение. Вера, по их концепции, может появиться у каждого, кто этого захочет. Например, один современный миссионер писал: «Мы познаем Христа не с помощью пяти физических чувств, а с помощью шестого чувства, данного Богом каждому человеку, чувство это называется "способность верить"». Получается, что если Бог дал эту способность всем, то все зависит от отклика человека, а если спасаются не все, значит, все зависит от человека. Арминианство принимает этот вывод. Как сказал один современный проповедник-арминианин, «эту Божью любовь, неизмеримую, несомненную и нескончаемую, эту Божью любовь, достигающую всякого человека, можно полностью отвергнуть. Бог не навязывает Себя ни одному человеку, не идет против его воли... Но если вы действительно хотите ее обрести, вы должны поверить — вы должны принять Божью любовь». Ударение в этой фразе ставится на местоимение «вы», и создается впечатление, что спасти нас может только наша вера, как будто вера является причиной спасения. Но Сперджен считал, что нужно совершенно иначе проповедовать Евангелие. «Я не могу проповедовать как арминианин», — заявляет он и дальше объясняет почему: «Арминианин хочет пробудить человеческую активность. Мы же хотим убить ее раз и навсегда, показав человеку, что он заблудший и погибший, что его дела никак не помогут его обращению, что он должен смотреть вверх. Арминиане стараются помочь человеку встать; мы, наоборот, стараемся сбить его с ног, заставив почувствовать, что он в руках Божьих и что его дело — это предать себя Богу, громко воскликнув; "Господи, спаси, я погибаю! Мы убеждены, что человек ближе всего находится к благодати тогда, когда начинает чувствовать, что он вообще ничего не может сделать. Когда он говорит: "Я могу молиться, могу верить, могу делать и то, и это", на его челе проступает печать самодостаточности и высокомерия».

     Арминианству просто необходимо противостоять, поскольку оно ставит любовь Бога и Его спасение в зависимость от грешника, вместо того чтобы ставить их в зависимость только от благодати Божьей. «Разве не очевидно, что это законничество, — говорит Сперджен, — что арминианство ставит спасение и жизнь вечную в зависимость от наших дел? Более того, в арминианской интерпретации учение об оправдании превращается в учение о спасении делами. Ибо арминиане считают веру делом, от которого зависит принятие человека Богом. Говорить, что человек спасается верой, которая есть его дело, все равно, что убеждать всех, что он спасается делами закона. Мы спасаемся верой, которая есть дар Божий и которая есть первый знак Его вечной расположенности к нам; но вера, которая есть наше дело, не спасает; иначе мы спасаемся делами, а не благодатью». «Мы не просили Его заключать с нами завет благодати, — заявляет он в другой проповеди. — Мы не просили Его избрать и искупить нас. Все это было сделано до того, как мы родились. Мы не просили Его призвать нас Его благодатью, потому что, к сожалению, не знали ценности [...]лению, не знали ценности этого призвания, будучи мертвыми по преступлениям и грехам, но Он даровал нам Свою безграничную любовь, которой мы не искали. Предваряющая благодать пришла к нам раньше всех наших желаний, всех наших порывов, всех наших молитв». «Разве Бог любит меня, потому что я люблю Его? Разве Бог любит меня, потому что моя вера крепка? Если да, то Он любит меня за доброе во мне, а это не согласуется с Евангелием. Евангелие проповедует Господа, который любит недостойных и оправдывает нечестивых. Поэтому мне нужно прогнать всякие мысли о том, что божественная любовь зависит от состояния человека».

     Апостолы осудили бы арминианство, потому что оно лишает славы благодать Божью и поэтому является достаточно серьезным заблуждением, ибо здесь нет места для компромисса. Можно общаться с заблуждающимися братьями, но в проповеди и учении Церкви двусмысленности по этому вопросу быть не может.

     Бонар в своих стихах прекрасно передал переживания верующего, которому учение о благодати даровало мир.

О, как изменчив я: вперед,
Налево, вправо, крен!
Но мир, который Он дает,
Не знает перемен!

Он — постоянен, но не я.
И под Его рукой
Его любовь, а не моя,
Дарует мне покой

     Вера в это поддерживала Сперджена во времена страданий и болезней. Делясь своими сокровенными переживаниями, он говорил: «Я не понимаю, как арминианин может пережить болезни, страдание и горе». Тем не менее Ч. Т. Кук убирает эти слова из келведонского репринтного издания этой проповеди. Сегодня не принято считать, что арминианство лишает верующего мира в сердце, но что еще может успокоить верующего во время скорби, как не уверенность, что вечная и неизменная благодать Божья спасает его, хранит и ведет к славе?

     В другой проповеди Сперджен говорит об этом так: «Я бы с радостью отказался от многих учений, если бы убедился, что они — не более, чем сектантские лозунги и были придуманы лишь для того, чтобы обосновать существование религиозной секты. Но от учения благодати, столь дорогого моему сердцу, хотя и вызывающего у других столько нареканий, я никогда не откажусь. Я ни на йоту не отступлю от него, потому что оно радует и веселит мое сердце. Когда все хорошо, когда сила и здоровье переполняют вас, вам, скорее всего, для жизни хватит самых простых, элементарных христианских истин, но когда приходят времена страданий и томления духа, когда душа погружается в уныние, вам нужна твердая пища. Когда наступает час внутренней борьбы, спасение от начала до конца должно быть по благодати».

     Третья причина, по которой Сперджен выступал против учения, широко распространившегося в середине XIX века, заключается в том, что, по его мнению, оно не достаточно серьезно ставит вопрос о состоянии необращенных. Арминианство не принимает в расчет свидетельство Библии о бедственном положении грешников. Св. Писание говорит, что мы по своей природе нуждаемся не только в спасении от наказания за грех — нам нужна всемогущая сила, которая бы воскресила нас, «мертвых по преступлениям и грехам». Мы не только осуждены за свои беззакония — нами руководит падшая природа, враждебная Богу. Мы совершили грех, поэтому нам нужна милость Божья. Но кроме этого, наша грешная природа нуждается в обновлении. Хотя арминианство и проповедует возрождение, но в его представлении оно является следствием человеческого решения или событием, сопутствующем этому решению. Человек возрождается через покаяние, как будто до возрождения он способен на веру и покаяние. Очевидно, что арминианство, как учение, возникло из-за недооценки испорченности грешника. Писание говорит, что душевный человек, человек в своем естественном состоянии, не может принять того, что от Духа, поэтому прежде, чем он сможет откликнуться на божественный призыв, он должен быть оживлен Богом.

     Новый Завет свидетельствует, что призыв Божий, который приводит к возрождению, является причиной веры и оправдания, а значит, предшествует им. В «Баптистском вероисповедании», переизданном Спердженом в 1855 году, написано: «Действенный призыв звучит по особой благодати Божьей, дающейся даром, а не на основании предвидения в человеке каких-либо свойств или заслуг. Он не вызывается действиями творения, ибо оно полностью бездейственно, мертво в грехах и преступлениях до тех пор, пока Святой Дух не оживит и не обновит его, после чего оно получает способность откликнуться на призыв и принять благодать, которую этот призыв предлагает и дает».

     Другими словами, призыв — это действие Бога, которым Он извлекает грешника из царства тьмы. Он действенный, потому что ему сопутствует спасающая благодать, внутренне обновляющая призываемых и делающая их способными обратиться, то есть покаяться и уверовать. Обращение происходит после возрождения, а возрождение происходит после Божьего призыва, определенного в Его предвечном замысле. Сперджен отчетливо понимал это и поэтому говорил: «Если человек получил спасение, то не потому, что хотел спастись. Если человек обратился ко Христу, то не потому, что приложил усилия: корень, причина, источник спасения всякого человеческого существа, равно как и всех избранных на небесах, заключается в предопределении Господа Бога нашего и Его всевластной избирающей воле».

     Следует отметить, что приверженцы библейского учения не спорят с арминианами о том, принимает ли активное участие человеческая воля в обращении — здесь никаких сомнений быть не может: принимает. Они спорят о том, благодаря чему воля способна на обращение. В проповеди «Все по благодати», опубликованной за несколько лет до смерти, Сперджен говорит:

     «Человек верует, но эта вера — всего лишь один росток, пробившийся из множества семян божественной жизни, посеянных в человеческой душе Самим Богом. Далее наша воля, которая желает получить спасение по благодати, на самом деле не наша — она дар Божий. В этом заключается суть вопроса. Человек должен уверовать в Иисуса: принять Того, кого Бог послал в умилостивление за грехи, — его долг. Но он не верит в Иисуса; он предпочитает делать что угодно, только не верить. Пока Дух Божий не убедит его, что он осужден, пока не смирит его волю, человек не поверит всем сердцем в Иисуса и не получит вечную жизнь. Спасенные, оглянитесь назад и попробуйте объяснить, как вы обратились. Вы пришли ко Христу и уверовали в Его имя: вы сами это сделали. Но что заставило вас так поступить? Какая тайная сила обратила вас от греха к праведности? Может, вы обратились, потому что были лучше своего необращенного ближнего?

     Нет, вы прекрасно знаете, что, если бы таинственная сила не подействовала в свое время на вашу волю, не просветила бы ваш ум, не направила бы ко кресту, вы остались бы таким же, как и ваш ближний. Мы благодарим Бога, что именно так мы обратились». Сперджен, изумляясь и прославляя Бога, постоянно повторял стихи:

Что привело меня? Каким
Лучом я был ведом —
Святым, неведомым, благим, —
Тогда как тысячи других
Не знают Отчий дом?

Любовь Твоя — предвечный Свет! —
Вела меня, как мать!
Она дала мне жизни хлеб!
О, без нее я был бы слеп
И брошен погибать!

     Арминианство изменяет библейский порядок спасения, утверждая, что человеческое решение предшествует божественному действию. Так, в одной книге, адресованной неверующим людям, написанной с арминианских позиций, утверждается следующее: «Святое око Божье отчетливо видит греховность каждого сердца и призывает всех принять сторону Бога, восстав против самих себя. Пока это не сделано, вера абсолютно невозможна. Мы не ограничиваем благодать Божью, а утверждаем, что покаяние пролагает ей путь». Очевидно, что здесь слово «призыв» означает не особый внутренний призыв Христа, а обращенный ко всем призыв проповедника принять решение. С этой точки зрения, пока человек не принял решение, Бог ничего для него сделать не может. Покаяние должно предшествовать возрождению, поэтому благовестники-арминиане с такими словами обращаются к слушателям: «Откройте свое сердце и позвольте Ему войти. Откажитесь от всякого греха. Отдайте верой всего себя Ему. Если вы сделаете это, в тот же миг произойдет чудо: вы родитесь свыше, станете новым творением. В вас появится божественная природа».

     Очевидно, что в этом призыве не просто используется иная терминология: арминиане совсем иначе оценивают невозрожденного человека. Они верят, что под действием общей благодати плотский человек (человек в своем естественном состоянии) может повести себя так, что получит спасение. Ясно, что благодать при таком подходе не рассматривается как спасающая, потому что она равным образом действует и на тех, кто погибнет. Это вообще не благодать в библейском смысле этого слова. Кальвинист же совсем по-другому оценивает и грешника, и благодать. Он считает, что грешник находится в безнадежном положении, ему не обойтись без помощи со стороны. Благодать же, с точки зрения кальвиниста, достаточно сильна и может помочь людям даже в таком безнадежном положении: «Вы смотрите на духовный термометр и думаете: "Как низко опустится благодать Божия? Опустится ли она до комнатной температуры? А может, до нуля? Или до самой низкой возможной температуры?" Да, она дойдет до самой низшей точки, которую только можно представить, опустится ниже, чем сможет зафиксировать любой прибор: она опустится ниже нуля смерти».

     Именно в этой точке духовной смерти Святой Дух первый начинает действовать на людей Своей спасающей силой, поднимая их из могилы греха. Ни покаяние, ни вера не появятся, пока не появится жизнь, и поэтому они являются «первыми явными признаками возрождения».

     «Настоящие покаяние не может произойти в необновленной душе». Мы не в состоянии повлиять на свое возрождение, так же как не можем повлиять на свершившееся на Голгофе, и как только на кресте искупается вина за грех, тогда только возрождение может воплотить это искупление в нашу жизнь. Это учение, с одной стороны, правильно представляет состояние грешника, а с другой стороны, отдает должное действию Духа.

Возможно ль эту суету
И злобу в нас сломить?
О, только Ты, предвечный Дух,
Нас можешь возродить -

Заставить ненавидеть грех,
А доброго — желать!
То Твой невиданный успех —
Нас к небесам поднять,

Туда, где святости цветы —
Превыше всяких туч!
Все это можешь только Ты,
Небесной правды луч!

     Сперджен считал, что правильно определить состояние грешника можно только тогда, когда мы признаем необходимость особого воздействия Святого Духа: «Грешник, необращенный грешник, я предупреждаю тебя, ты никогда не сможешь родить себя свыше. И хотя возрождение абсолютно необходимо, оно абсолютно невозможно для тебя, пока его не совершит Бог Дух...». «Делай, что хочешь, но даже если ты приложишь все свое старание, между тобой и возрожденным человеком будет существовать разница, огромная, как вечность... Дух Божий должен заново сотворить тебя, должно тебе родиться свыше. Та же сила, которая воскресила из мертвых Христа Иисуса, должна воскресить из мертвых и нас. То же самое всемогущество, без которого не могли бы существовать ни ангелы, ни черви, должно снова выйти из своей потаенной комнаты и, сотворяя нас новыми во Христе Иисусе, Господе нашем, совершить такое же великое дело, какое оно совершило при сотворении мира. Даже сама христианская Церковь постоянно забывает об этом, но всегда, когда об этом старинном учении о возрождении вновь вспоминают, Бог благословляет Свою Церковь пробуждением...». «Пока Бог Дух Святой, который "производит в нас хотение и действие", не повлияет на нашу волю и совесть, возрождение абсолютно невозможно, а следовательно, невозможно и спасение. "Что?! — скажет кто-то. — Не хотите ли вы сказать, что Бог вмешивается в спасение каждого человека, возрождая его?" Да, я хочу сказать именно это. В спасении каждого человека божественная сила принимает самое непосредственное участие, воскрешая мертвого грешника, дает ему желание, которого раньше не было, делает его совесть более чуткой, заставляет его, ранее отвергавшего Бога и презиравшего Христа, в слезах бросаться к ногам Иисуса. Божественное вмешательство, божественное действие, божественное влияние необходимы. Без них вы пропадете и погибнете, даже если будете делать все, что в ваших силах. "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия..."». Не будем же забывать, что спасение души есть творение. Ни один человек не может сотворить даже муху... Творит только Иегова... Ни человеческая, ни ангельская сила не может вторгнуться в эту славную область божественной силы. Творение — это удел Самого Бога. Бог сотворил и каждого христианина, так как написано, что мы "новое творение во Христе Иисусе". Павел призывает "облечься в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины". Возрождение — это не преобразование прежней человеческой природы. Возрождаясь, человек получает то, чего ранее у него не было — новое начало, которое называется Дух. Новый человек — это сотворение не души, но более высокого начала, которое настолько же выше души, насколько душа выше тела... Приводя человека к вере во Христа, Бог проявляет ту же силу творения, которую Он явил, созидая небо и землю...». «Только Тот, кто образовал небо и землю, может сотворить новую природу в человеке. Никто другой не может сделать ничего подобного. Возрождение означает, что Отец, Сын и Дух сотрудничают друг с другом, так как, чтобы дать христианину новую природу, предвечный Отец должен принять решение, благословенный Сын умереть, а достойный почитания Дух, довести дело до конца. Это — воистину дело. Подвиги Геракла были пустяками по сравнению с ним; убить львов и гидру, очистить Авгиевы конюшни — все это детские забавы по сравнению с возрождением духа истины в падшей человеческой природе. Заметьте: апостол утверждает (Филип. 1:6), что это доброе дело было начато Богом. Павел не верил, подобно некоторым богословам, что свободная воля обладает большой силой; он не поклонялся современной Артемиде Эфесской».

     Не забывайте, что эти слова сказал не просто какой-нибудь лектор, а миссионер, «ловец человеков», желающий приводить людей ко Христу. Для Сперджена это не был просто теоретический богословский вопрос. Он знал, что учение о благодати сильно влияет на слушателей. Оно убивает в них чувство самодостаточности, и в конечном итоге люди становятся совершенно беспомощными пред очами Бога, безнадежно беспомощными: «В этом учении есть нечто такое, что пронзает душу человека. Другие учения стекают с человека, как масло с мраморной плиты, а это вонзается в него, проникая в самую сущность. Он не может не почувствовать, что в нем есть какая-то внутренняя сила, что его нельзя просто так отпихнуть в сторону. Человек волей-неволей спрашивает себя: "А может, это истина?" Он больше не может оставаться равнодушным»

     Но к счастью, в этой безнадежности скрывается настоящая надежда для грешника. Арминианство же, делая эту безнадежность менее безнадежной, угашает яркое сияние надежды Евангелия. Посмотрите еще раз, с какими словами Сперджен обращался к своей многочисленной пастве в Экзетер Холле: «Вам, необращенным и не имеющим части и удела в сегодняшнем спасении, опять и опять я повторяю эти слова: человек, человек, твоя судьба в руке Божией. Дойдешь ли ты сегодня живым до своего дома или нет, зависит исключительно от Его воли». Повергал ли Сперджен этими словами людей в отчаяние? Нет, наоборот, он подталкивал их к Богу! Учение о благодати открывает нам, в каком безнадежном положении мы находимся, и сразу же дарует нам подлинную надежду. Оно свидетельствует, что Отец милости дарует нам всемогущую благодать, делая для нас то, что мы сами сделать не можем. «Кальвинизм дает вам в десять тысяч раз больше оснований для надежды, чем проповедник-арминианин, который говорит с кафедры: "Место есть для каждого, но нет никакой особой благодати, которая приводит людей к Богу. Если кто-то не хочет прийти, значит, не хочет, и все. В этом его вина, Бог не заставляет приходить к Себе". Слово Божье говорит, что никто не может прийти к Богу, тогда как арминианин говорит, что все могут. Бедный грешник чувствует, что он не может, однако арминианин во всеуслышание заявляет, что тот сможет, если захочет». Когда человеку, достигшему этого отчаяния, говорят, что Бог постановил спасти грешников, что Он делает это при помощи голгофской крови, что Он даровал Духа, чтобы грешник стал причастником жертвы Христа и духовно ожил, что все: и план, и средства, и сила спасения — все от Бога, он слышит именно то, что ему нужно услышать. Человеку, который больше не полагается на себя, который чувствует, что зло исходит из самой глубины его сердца, нужнее всего услышать весть, которая призывает его довериться благодати Божьей: «Великая система, называющаяся "учение о благодати", открывает тому, кто принимает ее, Бога, а не человека. Это учение богоцентрично». А именно Бог нужен человеку, осознавшему свою греховность. Все его былые представления о вере оказались ошибочными: «Ты раньше хвалился, что можешь поверить в Господа Иисуса Христа, когда захочешь. Когда-то ты думал, что уверовать очень легко, но теперь тебе ох как сложно сделать это. Теперь ты кричишь: "Что с моими чувствами? Я не могу уверовать!. Я не могу ничего вспомнить, не могу сдержать себя. Мне кажется, дьявол овладел мной. Боже, помоги мне, — я ничего не могу для себя сделать! «...Когда человек знает и чувствует, что он на самом деле грешник в глазах Бога, то вера в прощение грехов представляется ему чудом. Он понимает, что, кроме всемогущего Св. Духа, никто и ничто не может произвести в нем эту веру».

     Сперджен хорошо представлял себе, что такое настоящее осознание греха, он знал, что проповедь учения о непреодолимой благодати может лучше всего успокоить тех, кто уповает лишь на Бога. Он с радостью провозглашал, что человеческая беспомощность божественному всемогуществу не помеха: «Господь, спасая грешников, не спрашивает их, хотят ли они спастись. Подобно ураганному ветру, божественное действие сметает все препятствия; упрямое сердце ломается от мощного порыва ветра благодати. Бог вынуждает сдаться тех, кто сдаваться не хотел. Я знаю, что если бы Господь захотел, то сегодня не нашлось бы ни одного столь безнадежно порочного человека, который бы не был принужден сейчас же искать милости; с каким бы предубеждением он ни относился к Евангелию, стоит только Иегове захотеть — и он обратится. Человек, в твое темное сердце, никогда не видевшее света, проник бы свет. Если бы Он только сказал: "Да будет свет", был бы свет. Ты можешь сжимать свои кулаки и кричать на Иегову, но Он все равно остается твоим Господином: Он может погубить тебя, если ты будешь продолжать упорствовать в своей порочности, а может и спасти прямо сейчас, изменив твое сердце и обратив твою волю так же, как Он обращает потоки вод».

     Проповедь, из которой взята последняя цитата, называется «Проповедь пробуждения». Она была сказана в январе 1860 года. Ее название напоминает нам, что Сперджен так твердо был уверен в Боге не только потому, что осмыслил учение, дарованное Духом, но и потому, что он чувствовал, что этот могущественный Дух сопровождает проповедь Слова. Никогда он не хвалился силой Божьей больше, чем в годы пробуждения.

     Среди памятных событий того времени выделяется вечер 4 сентября 1855 года, когда около 12000 человек стояли на поле близ Кинг Эдуард Роуд, Хэкни, чтобы послушать пастора церкви на Нью-Парк Стрит. «Я думаю, что никогда не забуду, — писал он позже в своей "Автобиографии", — того чувства, которое возникло у меня, когда уже в конце собрания эта огромная толпа единодушно пела гимн "Хвалите Бога, от Которого текут все благословения". Тогда я понял, почему апостол Иоанн в Откровении сравнивал "новую песнь" на небесах с "шумом вод многих". В том величественном пении могучие волны славословия катились к небу во всем своем царственном великолепии, подобно волнам древнего океана, разбивавшимся о берег».

     Прочитайте проповедь, которую Сперджен сказал в тот вечер, и вы поймете, почему все людские сердца, как одно, взметнулись к небу в изумлении и славословии. Проповедуя по отрывку: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном», Сперджен просто упивался торжеством благодати:

     «Как я люблю эти Божьи "будет" и "свершится"! Ничто не сравнится с ними. Если человек скажет: "Свершится", будет ли от этого прок? "Сделаю", — говорит человек и никогда не делает; "совершу", — говорит он и не совершает. Но с Божьими "свершится" такого никогда не бывает. Если Он говорит "свершится", значит, совершается; если Он говорит "будет", так и происходит. Вот, Он сказал здесь: "Будет, многие придут". Диавол говорит: "Они не придут"! Но они придут. Вы, вы сами говорите: "Мы не придем", но Бог говорит: "Вы придете". Да! Некоторые здесь смеются над спасением, потешаются над Христом и подтрунивают над Евангелием, но я знаю, что некоторые из вас все же придут. "Что? — скажете вы. — Разве Бог может заставить меня стать христианином?" Да, и еще раз да, ибо в этом и заключается сила Евангелия. Оно не спрашивает вашего согласия, ему это не нужно. Оно не спрашивает, хотите ли вы принять Бога, но в день силы Божьей оно заставляет вас захотеть. ...Евангелие не нуждается в вашем согласии, оно у него есть. Оно разбивает ваше враждебно настроенное сердце. Вы говорите, что не хотите спасения, но Христос говорит, что вы будете спасены. Он заставляет вашу волю обратиться, и тогда вы восклицаете: "Господи, спаси, я погибаю!" Небо восклицает: "Я знало, что заставлю тебя сказать это!". Христос радуется за вас, потому что Он изменил вашу волю и заставил вас захотеть обратиться к Богу. Если бы Иисус Христос стоял на моем месте, как бы вы повели себя? Если бы Он пришел сюда и сказал: "Вот, Я здесь. Я люблю вас. Хотите ли вы, чтобы Я спас вас?", никто бы из вас не откликнулся на Его призыв, если бы вы были представлены собственной воле. Он Сам сказал: "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня". Вы захотели прийти? Вы придете! Они придут! Они придут! Вы можете смеяться, вы можете презирать нас, но Иисус Христос не умер напрасно. Кто-то отвергает Его, но кто-то обязательно примет! Кто-то не спасен, но кто-то будет спасен. Христос увидит Свое семя, Он продлит Свои дни, и дело Господа будет процветать в руках Его. Они придут! И ничто ни на небе, ни на земле, ни в аду не сможет задержать их».

 

 

 

     

О возрождении и вере

 

     Из многих отрывков Библии явствует, что рождение веры есть результат вечного замысла Божьего и Его действенного призыва, обновляющего внутреннюю природу грешника. Например, «...уверовали все, которые были предуставлены к вечной жизни» (Деян. 13:48), «...кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8:30). Об этом же говорится в Ин. 6:65; Ин. 10:26; Еф. 2:1-8 и т.д. Некоторые утверждают, что в Иак. 1:18 и 1 Пет, 1:23 говорится о том, что возрождение происходит от «слова Божьего», а это значит, что читать Писание или слушать проповедь без веры — бесполезно. Это означает, что возрождение в некотором смысле зависит от самого слушателя — необходим его отклик. Но при внимательном толковании данных отрывков подобный вывод из них сделать невозможно, тем более, рассматривая их в контексте всего Писания. Действие Божье, возрождающее духовно мертвых людей, не есть истина, как способность видеть не есть свет, и поскольку духовное оживление является непосредственным свершением Бога, никакие промежуточные средства при этом не используются. Писание могут понять только те, кто получил новую природу (1 Кор. 2:12-14): само по себе оно не может произвести жизнь. Человек, рожденный Духом, получает способность видеть (Ин. 3:3), поэтому он, понимая Слово, неизбежно приходит к покаянию и вере. Таким образом, возрождение происходит по определению Бога посредством проповеди Евангелия. С богословской точки зрения, возрождение можно рассматривать как особый этап спасения, при котором Слово истины не участвует, учитывая, однако, что за возрождением сразу же следует обращение, а при обращении, то есть при проявлении веры и покаяния, Слово играет самую важную роль (Рим. 10:17). «Словом, говорит Чарльз Ходж, — человеку открывается, кто есть Христос и что Он совершил, через Слово он обретает все знание, необходимое для его возрожденной души. Именно Словом передаются все благословения Духа; если бы Слово не было бы святым и безошибочным, оно бы не смогло просветить разум человека, ведь видеть без света невозможно».

     Если же термин «возрождение» используется в более широком смысле, если в него включается и обращение, то тогда Слово, безусловно, играет важную роль. В Иак. 1:18 и 1 Пет. 1:23 именно в таком, широком, смысле это понятие и используется, но во всем остальном тексте Нового Завета оно употреблено в более узком смысле и обозначает новое рождение, одномоментную передачу новой жизни человеку Богом. Использование термина «возрождение» в широком смысле — скорее исключение, чем правило, следовательно, на основании двух названных выше отрывков ошибочно предполагать, что Слово каким бы то ни было образом участвует в возрождении, ибо в тех отрывках речь идет не о действии Бога, а о всестороннем изменении, происходящем в человеке, пришедшем ко Христу, — изменении, в котором возрождение и обращение являются разными этапами одного процесса.

     Знание о том, что возрождение предшествует обращению, не мешает проповеднику призывать всех людей немедленно уверовать во Христа. Ибо, как уже отмечалось ранее, когда речь шла о гиперкальвинизме, испорченность грешников, а следовательно, и их неспособность уверовать, не означает, что они не обязаны откликаться на призыв уверовать. С другой стороны, поскольку возрождение предшествует обращению только с точки зрения логического порядка, поскольку между ними нет временного промежутка, проповедник не имеет права думать, что между действием Святого Духа (которое, в любом случае, невидимо для человека) и проявлением веры должно пройти какое-то время. Библия никогда не вменяет в обязанность человеку возродиться, так как возрождение находится вне человеческой компетенции, хотя часто говорят, что в Ин. 3:7 Христос призывал Никодима родиться свыше. Евангелие требует от человека только лишь покаяния и веры (Деян. 20:21). Важно помнить о том, что в то время как современное арминианство изобрело множество призывов для необращенного человека («открой свое сердце», «прими решение в пользу Христа» и т.д.), в традиционном реформатском благовестии, основанном на правильном учении о возрождении, вере придавалось центральное значение в деле спасения, как это было и в Новом Завете. Поэтому в 1890 году Сперджен с тревогой говорил, что проповедники как-то по-новому призывают слушателей принять Евангелие: «Все Евангелие заключается в словах: "Верь в Господа Иисуса Христа и спасешься". Если вы думаете, что хорошо сделаете, если замените евангельскую заповедь каким-то другим призывом, вам не избежать проблем. Если в какой-то момент вам покажется, что ваше усовершенствование работает, что при его помощи вы собираете больше плодов, чем при помощи древнего Евангелия, будьте уверены, что вы растите грибы, а может быть, даже поганки, а не деревья Господни» (An All-Round Ministry, 376). С точки зрения Сперджена, призыв типа «отдайте свое сердце Христу» попирает новозаветное Евангелие, в то время как учение о возрождении, описанное выше, гарантирует, что благовестие будет истинным, что апостольский упор на веру не будет утрачен. Комментируя Рим. 1:16-17, Джон Мюррей подчеркивает, что, согласно Писанию, «спасения не бывает без веры». При этом он добавляет: «Тот факт, что действенный призыв и возрождение — это первые стадии ordo salutis (порядка спасения), не означает, что нужно отказаться от этой истины будь то в наших размышлениях или проповеди Евангелия. Да, возрождение является причиной веры, и только поэтому мы говорим, что оно предшествует вере. Взрослый же человек, возрождаясь, всегда начинает верить. Следовательно, нельзя получить спасение, которое дает Евангелие, без веры... Искупление происходит поэтапно, но эти этапы образуют между собой неразрывное целое. Апостол говорит о спасении как об одном целом: оно не может стать нашим без веры — благодатью мы спасены через веру (Еф. 2:8). Человек, который только возрожден, не спасен просто потому, что таких людей не бывает. Спасенный человек — это еще и призванный человек, оправданный и усыновленный» (Commentary on Romans, 27. См. того же автора Redemption: Accomplished and Applied).

     А. Ходж, размышляя о том, какая разница существует между возрождением и обращением, так подытоживает библейское учение: «Термин "обращение" часто употребляют в широком смысле, подразумевая, что он означает как изменение человеческой природы, так и проявление этого изменения. Но в отличие от возрождения, обращение обозначает только лишь проявление новой природы, которая появилась в человеке в момент возрождения, то есть только добровольный поворот к Богу.

     Возрождение — это деяние Бога; обращение — наше деяние. Возрождение — это появление нового принципа жизни; обращение — его проявление. Человек не может непосредственно осознать, что он возродился, но всегда может определить, обратился ли он. Возрождение — это однократное событие, завершенное само по себе, оно никогда не повторяется; обращение же, как начало святой жизни, есть целая серия непрерывных событий, длиною в жизнь» (Outlines of Theology, 1949, 460).

     Именно в это верил Сперджен: «Возрождение — это мгновенное событие. Обращение же к Богу, плод возрождения, длится всю нашу жизнь» (4, 293).

 


ОГЛАВЛЕНИЕ КНИГИ

На главную страницу www.BibleApologet.narod.ru


Рейтинг@Mail.ru

 

Hosted by uCoz